Квал чувствует…
Под муниториумом находились покои регента хора, где в это время стоял на коленях сам регент Ангази. Астропат подался вперед, налегая на перекрещивающиеся ленты из мягкого бархата. Грива кабелей, подсоединенных к его черепной коробке, отличалась от пучка на голове Квала: они были тоньше, некоторые напоминали нити. Единственный толстый провод уходил из самой маковки регента прямо в потолок, в направлении гнезда.
Ангази на мгновение ощутил неуверенность Квала, даже предвосхитил ее благодаря опыту и мастерству. Регент помнил мелодии транса астропатов — когда-то, до получения нынешнего звания, он работал в гнездах. Белый огонь, глубоко внедренный в него связыванием душ, замерцал в ответ; разум Ангази окружил и объял широкий энергетический поток сплетенной гармонии, вздымающийся из галерей хоров вокруг основания колонны. Голоса астропатов, проходившие через варп, реальное пространство и внутренние контуры самого шпиля, кружась вокруг, проникали в сознание регента и стены его комнаты, покрытые обережной гравировкой.
Сдержав отзвуки усилием мысли, Ангази сосредоточился и объединил голоса хористов. Касаясь астропатов своим сознанием, регент успокаивал и направлял их. Хор изменил тональность, голоса запели в полную мощь. Многоголосная гармония тянулась ввысь через Ангази, пока он направлял хористов и указывал им на новые места в общей картине. Затем регент подчинил своему разуму пси-голоса тех, кто ушел слишком далеко и выгорел слишком сильно, чтобы осознать его требования, и повел их за собой к новой мелодии.
Ангази знал свое дело и не сомневался в себе. Пока дух Квала все глубже пробивался в варп, все заметнее отдалялся от гнезда, где содрогалось тело астропата, регент настраивал на него мелодию хора — подпитывал и укреплял Квала, давал ему путеводный и защищающий поток энергии и оберегал его.
Квал чувствует нечто…
Изменения в мотиве хора вибрациями пронеслись по Башне. Не-псайкеры в большинстве своем ощутили их как смену атмосферного давления, или искажение тембра голосов, шепчущих у них в головах, или как еще один из тысячи возможных раздражителей. Другие астропаты восприняли новую мелодию как сдвиг постоянного энергетического фона — мощный, но лишенный исключительной важности. Но одна из них почувствовала изменения с большей ясностью, так как слышала в тот момент каждый психический голос в Бастионе.
Направляющие датчиков, доставившие пси-импульсы в муниториум Гуафона, пронесли их дальше, вниз по колонне и в глубь донжона, в высокую асимметричную комнату, смещенную относительно центральной оси Башни и погребенную под галереями астропатов. Это был надзорный зал Бастиона, огромное угловатое помещение, в котором голоса хоров разносились по воздуху слышимыми звуками — комплексными сочетаниями нот и криков из вокс-динамиков. К устройствам были прицеплены струны арф и металлические пластины, покрытые быстро реагирующими оберегами. Персонал надзорного зала услышал изменения в песне хора как быстрый гармоничный перезвон. После волны трелей и лязгающих шумов продолжительные ноты сложились в новую мелодию.
Опытные мастера-дозорные распознавали звуки Башни так же легко, как и психические символы, а мастер-дозорный Шевенн был весьма опытен. Уловив перемену в музыке, он мгновенно понял ее значение. Шевенн распознал нюансы, указавшие ему на места, в которых регент Ангази касался хора, и услышал чистый, дисциплинированный голос астропата Квала, тянущийся в варп. Убедившись, что тщательно изучил происходящее внутри гнезда Огненного Дозора, мастер-дозорный отдернул свое пси-внимание от шумов и позволил ему свободно парить. Мысленно осматривая все участки зала, Шевенн помечал для себя, какую зону башни отображает каждый из них.
Он убедился, что все в порядке, ничто не подверглось порче, ни один поток энергии не используется чрезмерно и ни один разум не перегружен. Нестабильных псайкеров, способных запустить цепную реакцию среди товарищей, изолировали смотрители, своевременно получавшие необходимые приказы. Ощутимо слабеющих астропатов направляли в галереи, где они получали энергетическую защиту в составе хоров до восстановления сил.
Мастер-дозорный Бастиона, висевший в бронзовой клетке посреди надзорного зала, постоянно наблюдал за пульсом Псайканы. Он следил, чтобы психические потоки не скапливались внутри, не иссякали, вытекая наружу, и не разносили порчу извне.