Это не имело значения для ее нынешних обитателей, глаза которых узрели беспримесную славу Его-на-Земле и померкли навсегда. Поэтому, когда новый Бастион был построен на костях старой цитадели, он получил собственные наблюдательные посты. Теперь они располагались в странных местах — углах погребков с провизией, нишах, платформах, неуклюже повисших на стенах высоких помещений. Эти точки были выбраны для обзора не глазами, но разумами.
Тикер Ренц стоял возле одной из таких ниш. Его «смотровая» щель была неаккуратно вырублена в стене Главного проспекта — коридора с высоким сводчатым потолком, проходящего через самое сердце донжона. Ренц стоял и наблюдал. Десять минут назад магистр Отранто прошагал в ту сторону и уже должен был вернуться. Именно здесь он планировал встретиться с этой женщиной, Иланте.
Тикер знал это, поскольку, хоть и не хотел, но сам приказал отправить ей весточку. Он знал, какое расстояние необходимо преодолеть Иланте, чтобы добраться сюда, знал, какой дорогой она пойдет. Отранто уже должен был дойти до нужного места, встретить ее и вернуться назад. Вернуться, чтобы Ренц мог поговорить с ними обоими. Да, это будет кошмарная встреча, но Тикер не собирался отступать.
Но когда они сошлись… Ренц снова уставился вдоль Главного проспекта. Почему старик так внезапно развернулся и зашагал прочь?
На проспекте появился кто-то, но не магистр. Два человека в форме, зеленой флотской и кремовой успокоителей, направлялись к Тикеру. Двое его самых доверенных сподвижников, Кито и Дешен.
— Где Отранто? — злобно спросил Ренц. — Он ушел в ту сторону, встретить эту свою женщину. Куда он делся?
Тикер не справлялся с напряжением, его речь становилась неразборчивой.
— Что она сказала ему или сделала? Что произошло?
Дешен и Кито посмотрели друг на друга, затем снова на Ренца, начинающего бледнеть. Первый развел руками и заговорил, но тут из донжона позади них донеслись тревожные сигналы.
На борту заблокированного дромона, который находился под усиленной охраной в доке, расположенном в одном из углов Куртины, посланник Лоджен услышал тот же звук. Он исходил из пасти серебряной горгульи, установленной на рабочем столе в его корабельном офисе. «Жучки» — вокс-воры, которые Лоджен аккуратно установил по всему бастиону, — ретранслировали тревожный перезвон.
Посланник не запаниковал и не заспешил. Перегнувшись через пюпитр, где он работал, Лоджен последовательно нажал несколько клавиш на вызывном амулете. Через какое-то время панель озарилась бессловесными сигналами подтверждения, указывая, что его люди выдвинулись на предписанные позиции в причальной башенке, ангаре под ней и на Большой причальной магистрали, окружном туннеле, который проходил по всему периметру Куртины и соединял ее доки.
Тревожный звон не умолкал, и когда к трансляциям вокс-воров добавились первые сообщения от шпионов Лоджена, он встал из-за стола и начал проверять оружие, спрятанное под свободными, богатыми одеяниями посланника. Если сообщения означали то, что они означали, ему стоило приготовиться к быстрому и скверному развитию событий.
Пульсации распространялись и усиливались. Они просочились в гнезда, и многие астропаты, бывшие на тот момент в единении с Башней, подверглись необъяснимому воздействию — ощутили гнев, боль, панику, темноту и багрянец. Импульсы проникли в надзорный зал, где окружили Шевенна, мощно диссонируя с тревожными сигналами и наполняя его пси-чувства лихорадочными, нервирующими миражами. Обвиваясь и обтекая вокруг хоров и младших астропатов, они пугали псайкеров до пароксизмов и спазмов. До конца дня четверых обитателей Бастиона застрелили их витиферы; шаткие разумы псайкеров, подвергшиеся атаке в самое неподходящее время, не смогли достаточно восстановиться для противостояния варпу.
Импульсы проникли и в разумы старших астропатов, которые отразили атаку за счет воли и опыта, и даже в головы «затупленных». В течение последующих месяцев некоторых не-псайкеров на станции терзали сны о лихорадочной погоне, свирепом насилии и боли.
Шевенн больше часа сражался с психическим выбросом, направляя псайкеров из одного помещения в другое, в зависимости от того, где собирались или рассеивались грозовые облака психической энергии, а люди слетали с катушек или, напротив, приходили в себя. Мастер-дозорный жонглировал оберегами, печатями и амулетами, посылал успокоителей и стражей то в одну, то в другую часть Башни, которые вспыхивали или утихали перед его мысленным взором.