Улыбка Ширы погасла, когда Даст схватил ее за плечо и развернул к себе.
— Ты нарушила порядок, — буркнул он. Ведущий каратель оставался в шлеме, и Шира не могла разглядеть его глаз, но видела уродливый, злобный изгиб рта. — Мы шли в формальной процессии. Ты нарушила строй и пренебрегла моими инструкциями. Не забывай, что здесь командую я.
— Мне совершенно понятны особенности моего временного звания, ведущий каратель, — ответила ему Кальпурния. — Фактически я и руководствовалась ими. Я исхожу из предположения, что мы оказываемся под наблюдением, когда покидаем убежища, подобные территории участка или, например, этому. — Шира обвела помещение рукой. — Поскольку мы обладаем полномочиями для ведения расследования лишь благодаря моему номинальному чину, важно, чтобы никто не усомнился в том, что я остаюсь полноправным арбитром-сеньорис и командую здесь. Я действую так, чтобы соответствовать образу.
«Очко в мою пользу», — решила Кальпурния при виде того, как изменилось выражение лица Даста, и тут же дернула за цепь с тугим ошейником, на которой держала свои мысли. Шира заставила себя вспомнить, что ведущий каратель прав. Ее долг заключался в том, чтобы вести себя соответственно нынешнему положению.
«И кто я без моего долга?» Этой мысли пришлось побороться с крохотным проблеском удовлетворения тем, что Даст внял доводам и отступил, но она выиграла за явным преимуществом.
— И правда, кто же я? — пробормотав это вслух, Шира зашагала через «виноградник» к Реде и Оровену, которые стояли над спутанными канатами в дальнем углу комнаты.
— Мы думаем, что он успешно пробрался через большинство канатов и веревок, — сказала детектив, когда Кальпурния присоединилась к ним. — Это была одна из любимых комнат магистра, он очень хорошо ее знал. Даже не пользуясь особыми чувствами, наизусть помнил, где что находится. Но здесь, в конце, Отранто запутался в этих двух и никак не мог выбраться.
Шира присела над выдернутыми веревками. Одну из них потянули с такой силой, что оба фиксирующих кольца подались и сломались, а сама веревка лежала рядом, будто скрученная простыня, сброшенная с постели. За другой веревкой, более толстой и тяжелой, тянулись полоски писчей бумаги. Она оторвалась только у потолка, но Отранто, похоже, запутался именно в ней.
Маленькая цепочка, которой веревка крепилась к верхнему кольцу, вытянулась в сторону дверей. Бумажки, по большей части, выдернули из плетения — от них остались крохотные корешки, вроде остатков оторванных крылышек насекомых. Оглядевшись в поисках самих полосок, Кальпурния ничего не заметила.
— Ближайшие сподвижники магистра уже побывали здесь до нашего появления, — сообщил подошедший Бруинанн. — Похоже, они успели подобрать молельные бумаги с этого каната. Вот, видите, где были полоски. Судя по всему, Отранто запутался в веревке, пробираясь по комнате, и они оторвались, когда жертва пыталась освободиться.
— Молельные бумаги? Так вот для чего эти ленты? — Известие заинтересовало Оровена. — Возможно ли, что их уничтожили из каких-то определенных побуждений?
— Их заполнял предыдущий магистр, — ответила Лазка. — Третий с конца, точнее говоря. Это некая форма медитации для астропатов, которые еще в силах ею заниматься. Они пишут густыми чернилами, при работе с которыми псайкерам легче воспринимать текст, видеть его мысленным взором. Очень медленный процесс, крайне деликатный и сложный, учитывая, что у них нет глаз. Он помогает астропатам сосредоточиться и успокоиться, когда это необходимо.
— Кто выбирает для них молитвы? — спросил Оровен, но детектив лишь пожала плечами.
Осторожно наклонившись над одной из уцелевших полосок, Кальпурния прочла написанное вслух. Почерк был твердым и излишне аккуратным, как у детей, а слоистые чернила странно блестели.
«Это Море порождает Безумие и Пробуждает наши Тени.
Неумирающий Маяк и Защитник, с которым мы Связаны,
Твой Свет ослабляет Тяготы наших Оков,
Твоя Песня радует нас в Трудах посреди Кричащей Тьмы».
— Такой катехизис мне незнаком, — заметил священник.
Реде снова пожала плечами.
— Поговорите с кем-нибудь из служителей, — ответила она. — Уверена, они найдут для вас источник, если вам это кажется важным.