Мужчина с двухцветной бородой, который так шумно ворвался в оранжерею магистра и накинулся на Торму Иланте, уверенно держал себя в руках. Его гнев ясно читался в темных глазах и гортанном голосе, но Торма довольно быстро заметила, что плечи и руки незнакомца не дрожат, а кричит он хоть и громко, но тщательно выбирая тон. Как же сильно, подумала женщина, ему хочется шагнуть вперед и ударить ее стволом дробовика в лицо и грудь, сбить с ног? Он контролировал это желание, как контролировал всего себя. Крайне интересно.
В тираде возникла пауза. Иланте не знала, как теперь прозвучит ее собственный голос, но он оказался удивительно ровным. Это весьма порадовало женщину.
— Разумеется, я назову себя, господин. Я мадам Торма Иланте, прежде служившая в свите господина капитана Галана Ведриэра из Лиги Черных кораблей. С недавних пор стала старшей успокоительницей-кандидатом магистра гидрафурского Бастиона Псайкана. Хотя кто знает, что будет со мной теперь?
Торма встретила злобный взгляд незнакомца с необходимой долей твердости.
— Что касается моих дел здесь, — продолжила она, смотря мужчине в лицо снизу вверх, как ребенок, и слыша, что за его спиной в оранжерею входят другие арбитры, — то я пришла оплакать магистра и старого друга. Просто молюсь, прощаюсь и успокаиваю свою душу.
Все это время арбитр не орал на Иланте, поэтому она еще немного рискнула.
— Отвечая на ваши самые настойчивые вопросы: да, я понимаю и не пытаюсь оспорить, что арестована, и чьим божественным именем произведен арест. Я очень хорошо осознаю, что совершила, появившись здесь.
— «Магистр и старый друг». — Глаза карателя сузились, и агрессивности в его голосе поубавилось. — Ты оплакивала магистра Отранто, но кого еще? — Торма, внимательно смотревшая на него, уловила легкое движение головой. — О каком новом убийстве ты говоришь, женщина?
— Она имела в виду только Отранто, Даст. Не было никакой второй смерти, и я считаю, что больше не нужно направлять ей пушку в лицо, — прозвучал женский голос, который было сложнее прочесть, чем речь карателя. Уверенное, низкое контральто, но Иланте услышала в нем усталость.
Мужчина, что нависал над успокоительницей, — очевидно, Даст — еще секунду целился в нее из дробовика, а затем поразительно быстро развернулся и закинул оружие в чехол за спиной, укрепленный на панцире. После этого каратель отступил от Тормы, всем своим видом показывая недовольство.
Женщина с усталым голосом прошла мимо него и опустилась на одно колено, чтобы заглянуть Иланте в глаза. Успокоительница решила, что это должна быть арбитр Кальпурния. Насколько она моложе Тормы, лет на пять? Десять? Да нет, вряд ли. Она не разбиралась в знаках различия на плечах офицера, но решила, что их можно заслужить только ближе к возрасту самой Иланте. От глаза арбитра к непослушным русым волосам тянулось три шрама. Старые следы, всего лишь тонкие черточки, но кожа вокруг них была красной, натертой из-за постоянных касаний.
— Вы служили на Черном корабле, — произнесла госпожа арбитр.
— Да.
— И прибыли на станцию, чтобы служить магистру Отранто кем-то вроде адъютанта. «Успокоителем», как вы сами сказали.
— Магистр Башни должен был активно исполнять долг астротелепата, — ответила Торма, — поэтому он нуждался во мне. Ну, или в ком-то вроде меня, — добавила она, вспомнив неприятную встречу с Тикером Ренцем. — Магистру положено иметь персонального успокоителя в своей свите.
— У нее есть глаза, — вставил Даст, стоявший над ними. — Она не астропат.
— Спасибо, ведущий каратель. — Кальпурния опустила на дорожку второе колено, попытавшись принять ту же позу, что и Торма. Вышло не сразу: тяжелые сапоги мешали удобно сложить ноги. — У меня тоже есть глаза, так что я заметила. Не думаю, что госпожа Иланте выполняла функции псайкера.
Мадам арбитр прищурилась, копируя ведущего карателя.
— Не знаю, чем именно вы занимаетесь, но я не видела вас в списках успокоителей местного участка. У вас есть шанс объяснить мне этот факт, и, кстати, убедить меня в том, что успокоители — в чем бы ни состояла их работа — не убивают своих господ.
ГЛАВА 6
Тикер Ренц беспокойно шагал по нижним палубам, многоуровневые отсеки которых располагались вокруг основания донжона. Когда Башня была крепостью Флота, здесь размещались низшие чины и работники станции. Теперь же тут базировался весь флотский контингент Бастиона, и офицерам с мичманами приходилось унижать себя, проживая в помещениях, ранее отведенных для черни.