Фокус… да, ему нужно было сфокусироваться. Выходя из покоев Отранто, ведущий каратель слышал голос Джоэга, который передавал его приказы, и хлюпающие звуки из сада, где Оровен, видимо, пытался выпить прудик до дна. Непозволительное поведение. Надо будет высказать ему. По мнению Даста, Оровен входил в его командный отряд, каким бы жалким тот ни был: священник, неспособный контролировать телесные нужды, и опозоренная арестантка под маской ее прежнего чина.
Объятый лихорадочно мечущимися мыслями, каратель шагал через «виноградник». Им троим нужно следить за собой. Эдил-майорис и детектив знают, что сами попадут под расследование, так что в случае проблем пришлые Арбитрес должны будут выступить единым фронтом.
Голоса, донесшиеся из вестибюля, резко оборвали размышления Даста.
— Слушай, я не ищу неприятностей. Сказал же, мне велели сюда прийти, — говорил кто-то, явно не проктор. Видимо, незнакомец пытался пробраться внутрь. — Я здесь, чтобы побеседовать с мадам Иланте и арбитром-сеньорис. Мне так велено, понимаешь?
— Даю тебе последний шанс и последний приказ! — огрызнулся проктор. — Если еще раз попробуешь покомандовать арбитром, окажешься на дыбе за презрение к закону. Огласи прошение или вернись на свой пост и радуйся, что более важные дела не позволяют мне наказать тебя по заслугам.
— Любое прошение, которое ты должен передать арбитру Кальпурнии, передай мне, — объявил Даст, большими шагами заходя в вестибюль. К черту скромность: пусть Кальпурния формально возглавляет расследование, он не обязан изображать, что у него нет полномочий. — Я ведущий каратель Даст, координирую расследование арбитра-сеньорис, и тебе следует салютовать, когда…
Он уже выходил из дверей во внешнее фойе, когда мысленно поскользнулся, будто ступил на гладкую поверхность. Этого хватило, чтобы Даст по-настоящему рухнул на четвереньки у порога, а затем металлическая печать Арбитрес взмыла над ним, словно цеп, и ударила в висок.
Ведущий каратель повалился на пол, с безвольно раскинутыми конечностями и тьмой в глазах.
ГЛАВА 7
— Торма Иланте? Добро пожаловать в надзорный зал, успокоительница-кандидат. Не ожидал встретить вас здесь.
Шепот мастера-дозорного раздался одновременно с тем, как гостьи шагнули на каменный пандус, ведущий к его клетке. Они вообще не должны были его услышать, но Кальпурния разобрала все до последнего слова.
Астропат лежал, развалившись, в шезлонге, укрепленном на кронштейнах. Голова его склонялась под тяжким венцом имплантатов и кабелей, кожа на руках выглядела мягкой и гладкой, как у ребенка. Он постоянно тасовал и гладил резные карты из колоды Имперского Таро. Две пластинки слепец уже выложил на подвешенный перед ним раскладной столик.
Шира подавила желание взглянуть на выпавшие карты — когда-то ей сказали, что это плохая примета.
— Подходите, садитесь рядом со мной. С разных сторон, пожалуйста. Так возникнет симметрия, и это будет очень приятно. По долгу службы я тщательно слежу за подобными симметриями. Вот, слышите? — Судя по всему, мастер-дозорный говорил о быстрых сериях минорных нот, немного дисгармоничном арпеджио, которое звучало из сплетения проволок и колокольчиков высоко над ним. — Очень редко удается найти такое равновесие. Я бы показал вам его карту, если бы у меня нашлась лишняя.
Костяшки пальцев астропата побелели, сжимая колоду цвета слоновой кости. Кальпурния начала вставать, открыв рот, но сидевшая с другой стороны клетки Иланте встретилась с ней взглядом и решительно покачала головой. Заметив, что на пандусе появился служитель в серо-голубом одеянии и мантии, Торма кивком подозвала его — или ее?
— Бутылочку красного имплантат-бальзама, пожалуйста, — произнесла она, — и длинную ватную палочку. Смешайте бальзам с тинктурой Унзео, но не более полудюжины капель.
Служитель заморгал и уставился на Иланте, но мгновение спустя вздрогнул: Кальпурния решила, что мастер-дозорный мысленно подтвердил приказ. Как только серв поспешил прочь, из клетки донесся хриплый смешок астропата.
— Как же давно ты здесь не появлялась, Торма? Знаешь, после того, как Огонь входит в нас, мы с трудом следим за ходом времени, но твоя отлучка явно продлилась долго. В последний раз мне наносили тинктуру на череп пару поколений служителей назад. Да, Торма, я ощущаю давление и тяжесть и не без труда проталкиваюсь через эти разъемы, но не стоит переживать о моей коже. — Он снова усмехнулся, так, что несколько кабелей в голове лязгнуло друг о друга. — Впрочем, пусть приносят бальзам, если тебе так хочется. Перемены не дают слугам терять бдительность.