В относительно светлом пятне полутени мелькнул темный человеческий силуэт, и агент резко выпрямила руку. Фиолетовая световая точка прыгнула точно к основанию шеи, и дротикомет еле слышно произнес «шик-шик-шик».
Противник качнулся и схватился за раненое горло, но не упал.
Риил подвело ее собственное рвение. Неожиданно агент забыла обо всем, кроме возможности убить врага и встать над его трупом. Она спасет Иланте — и здравствуй, полный чин соглядатая! Можно будет наконец-то облачиться в приличествующий ей черный панцирь с чудесным красным воротом.
Хаета бесшумно пробежала еще несколько шагов, но второй ассасин был готов к встрече и всадил ей в плечо лазразряд. Остановленная на ходу, агент крутанулась в воздухе и с размаху рухнула на металлическую палубу.
Темнота, расцвеченная оттенками фиолетового, сменилась для нее мраком.
Иланте услышала треск перегретого воздуха в следе лазерного луча, а затем неприятный звук падения человеческого тела. Проковыляв три шага вперед, к другой опоре, охваченная паникой Торма вновь оступилась и сильно ударилась о нее плечом. Безвольно полежав там несколько мгновений, она двинулась дальше сквозь сумрак. Идиотка, идиотка! Как можно было поверить этой записке — но, опять же, как она разгадала бы обман?
Ударившись грудью о диагональную балку, Иланте всхлипнула, обхватила ее и опустилась на пол, решив, что сможет проползти под брусом и восстановить дыхание. К ней понемногу возвращалось зрение: вокруг яркого послеобраза начали проявляться очертания предметов, удавалось определять расстояния. Если бы только они продолжали сражаться друг с другом еще минутку…
В тот же миг Торма выпустила балку, получив удар стволом пистолета в затылок. Не успела Иланте рухнуть на колени, как стоявший позади человек схватил ее за волосы и поволок обратно. Успокоительница могла только следовать за ним, то ковыляя, то падая на пол.
Белло был мертв. Несчастный туповатый паренек не понимал, зачем они прибежали в ангар, но очень гордился тем, что ему дали подержать лампу, а теперь он был мертв.
Голь Рыбикер молотил огромными кулаками по железной палубе. Это он решил, что лампу будет держать Белло, и теперь Белло был мертв. Глядя на дыру в блузе мальчика, Голь мог думать только об одном; «Император, скажи, пожалуйста, как мне это исправить?»
Рыбикер не отличался сообразительностью. Например, не понял всех тех вещей, которые говорили ему Арбитрес после того, как он подчинился бригадиру и помог ему перетащить какие-то бочки в кладовую вдали от хозяйственного склада, куда их обычно сгружали. Он не знал, что тут было неправильного, но вдруг появились арбитры, и его бригадира больше никто не видел, а Рыбикера привели в маленькую темную камеру, где с ним говорили разные люди. У них получалось так, что он должен выполнять приказы тайных посланников Арбитрес, а иначе тоже исчезнет. Голь не очень хорошо разобрался, какой во всем этом смысл.
Заглушив своим рыком плач уцелевших мальчишек, Рыбикер врезал себе кулаками по лицу. Голь хотел добраться до труса с пистолетом, но, если бы он выбежал из-за тележки, его бы тоже застрелили, прямо как Белло. Рыбикер так разъярился, что на смерть ему было бы наплевать, но погибнуть, не отомстив за паренька, — вот это поганая идея!
А может… а может, побежать быстро и шуметь при этом? Стрелок ведь был трусом: убивал ребятишек и прятался в темноте. Ну конечно, если Голь понесется на него, тот уронит пистолет и поползет прочь, как и полагается таким червякам. Да и бегал Рыбикер быстро, а сейчас чувствовал, что может перегнать ветер.
Он начал было делать огромные шумные вдохи, готовясь к рывку, но тут мальчишки подняли глаза от убитого товарища, услышав грохот арбитраторских сапог на лестнице.
Ведущий арбитр Оракси не обратил внимания на горстку людей, прятавшихся за тележкой. У него имелись более важные заботы, чем несколько испуганных прислужников и здоровый мужик, ревущий на полу ангара. В сообщении от Реде говорилось о необходимости поймать успокоительницу, а в последнем отчаянном послании Риил воксировала, что уже началась стрельба. Что же, Оракси это подходило. Впервые за двадцать один месяц отупляющей службы в Башне ему довелось возглавить настоящую операцию.
Сверху доносились щелчки и лязганье: осветительные устройства понемногу разогревались. Оракси и пятеро его арбитраторов пробирались вперед, разбившись на три пары. Пересекающиеся лучи их наплечных люменов озаряли ангар. В каждой паре впереди шагал арбитр, готовый выстрелить навскидку, а следом шел боец с самонаводящимся «Палачом» в дробовике.