— Что вы нам показываете, Реде? — спросила Шира.
— Отводы. Каждая вспышка отмечает их закрытие по приказу из надзорного зала. Когда Рыбикер несся по этим коридорам, наблюдатели ощущали его.
Кальпурния покачала головой:
— Я не понимаю. Опущенный ведьмоотвод — это ведь чертовски серьезно. Посмотрите, как далеко находится граница донжона от этих коридоров. Если Рыбикер настолько слетел с катушек, что волна дошла до астропатов в галереях, — а в это можно поверить, учитывая, что он разорвал на куски четверых людей, которые стреляли в него и били ножами, — почему же мастер-дозорный не попытался сдержать его раньше?
— Пси-обереги, по крайней мере, эти проклятые стоки и огромные изоляционные клети, расположенные по всему донжону, заканчиваются в галереях, мэм, — объяснила детектив-соглядатай. — Происходящее с Рыбикером, кажется, ощущали многие астропаты, но пси-прозреватели, способные его засечь, находились по ту сторону донжона. Там же располагались и единственные двери, которые могла закрыть прямым приказом дежурный мастер-дозорный Голоса-в-Огне.
— Ага. Ага. Идиотка. — Кальпурния говорила сухо, констатируя факт. В голове Ширы вспыхнула череда новых мыслей, и она улыбнулась. — Не бойтесь, Реде, это не про вас, а про меня. Идиотка, я должна была догадаться сама, а не ждать, пока мне все покажут.
— Не понимаю, о чем вы, мэм.
— По какой причине псайкеры-прозреватели в галереях не смогли восстановить картину смерти Отранто?
— Поскольку обереги и стоки размывают следы, смазывают отпечатки, оставленные ведьмаками, и… ох.
— Вы собираетесь устроить новый сеанс, — догадался Бруинанн.
— Да. Снаружи, в доках, где обереги не уничтожат след. Так мы в точности установим, что превратило нашего покойного уборщика в машину для убийств… и у меня есть еще одна идея.
— Я подготовлю обращение, — сказал Джоэг. — Пока не избран новый магистр Бастиона, трое мастеров-дозорных самостоятельно занимаются размещением астропатов, так что они смогут помочь нам с выбором… Мэм?
Он увидел, что Кальпурния качает головой:
— Никаких обращений, Бруинанн, никаких вежливых просьб. Хватит с меня. В этом деле слишком много неясностей, слишком много смутных полуответов. Мне пора заняться тем, что нужно было сделать с самого начала.
— Все-таки это произошло! — почти взвыл Тикер Ренц.
Не обратив внимания на вопль, Антовин продолжил любоваться собою в зеркале.
— Я говорю, что это произошло, Дешен, и виной тому твои тупые идиотские выходки. Зачем-то полез в ангар! Таскался там за Арбитрес! А Кито… Кито…
— Может, он еще жив, Тик, — с ухмылкой ответил успокоитель.
Он вымылся и надушился, а также сменил грязную униформу, в которой ползал по докам. В поведении Антовина всегда преобладало легкое высокомерие, но особенно ярко оно проявлялось после непростых дней, таких, как сегодняшний.
— В любом случае, — продолжил он, поворачиваясь и так и сяк, чтобы проверить, как сидит китель, — не вижу в этом проблемы. Что бы там себе ни замышляла Иланте, думаю, мы можем запятнать ее репутацию. Посмотри, как тут все скатилось в дерьмо после ее появления. И не только ты, все были готовы поверить самым дурным слухам о Торме еще до того, как она вышла из этого корыта Ведриэра.
Отвернувшись от зеркала, успокоитель посмотрел Ренцу прямо в глаза. Тикер к такому не привык и уж точно не ждал этого от человека, которого лично вытащил из корабельных чернорабочих. Он попытался выдержать взгляд Антовина, но не смог.
— Просто я считаю, Дешен, что дело теперь не только в Иланте, — сказал он, не поднимая глаз. — Ты о таких вещах не думаешь. Нет, все нормально, я, ну, в общем… э-э… не критикую тебя за это, но мне нужно поразмыслить о сложившейся ситуации. Это произошло — бабенка-арбитр сделала то, чего от нее все открыто ждали с самого начала. Она взяла на себя полномочия магистра. Так поступают Арбитрес, когда случаются преступления вроде этого. Нельзя было рассчитывать, что Иланте сама займется хозяйственными, проблемами, возникшими после гибели Отранто. Теперь здесь командует кто-то, с кем мы даже не встречались. Нужно решить, что делать! Ты… Это разумно? Я говорю разумно?
Антовин только хмыкнул, и потрясенный Ренц с ужасом осознал, что ждал от него ответа. Ждал, как слуга, так же, как ждал возле Отранто, — отвратительно умоляющим тоном просил Дешена снизойти до ответа ему.
Тут же Тикер понял еще кое-что, и на него обрушилось второе кошмарное потрясение: с этим ничего не поделаешь. Он обманывался, думая, что обладает могуществом, — да, так оно и было, вот только могущество на самом деле принадлежало магистру, слишком склонному делиться им с личным помощником. Ренц не мог перехитрить кого-нибудь столь же коварного, как Туджик, он не обладал невероятными знаниями и опытом людей вроде Шевенна. У него не было силы воли Святостали и даже упрямой отмороженности Дешена. Ему просто везло.