«Арбитр-сеньорис, мы получили сообщение от епархии. Почтенный Барагрий рад, что ночные взрывы вам не навредили, также он выражает надежду, что это не повлияет на встречу, запланированную на сегодняшний день. Арбитр-интендант Раф Дрэгер, клерк караула, врата Справедливости».
Значит уровень защиты еще немного приподняли — похоже, будто посланника из собора выслушали у ворот и отправили восвояси.
Что ж, она довольна, что Барагрий рад. Она и сама рада, что осталась цела. В хаосе, который воцарился после взрыва, она постаралась отползти подальше от разлива горящего топлива. После первоначальной вспышки оно горело невысоким дымным пламенем, и, хотя это не был раскаленный огненный шар, как она ожидала, ничего хорошего из этого не вышло. К тому времени, как она оказалась на безопасном расстоянии, машины по обеим сторонам забрызгало, и они загорелись, а к тому времени, как поднялась на ноги, горящее масло растекалось по рокритовому полу туннеля желтым пламенным ковром высотой по лодыжку.
Едва контролируемый бедлам в воротах вдруг оказался совершенно неуправляемым. Пешеходы в ужасе ломились по мосткам наверху и под напором других с воплями падали через перила в огонь. Водители пытались пробиться наружу сквозь ряды транспорта, уничтожая всякую надежду на упорядоченную эвакуацию. Взрывы застали арбитров врасплох, как и всех остальных, но Кальпурния могла гордиться бригадами, которые стояли на воротах. Не дожидаясь приказов, арбитраторы в масках-респираторах уводили или вытаскивали горожан через внешние двери, в то время как отделения у внутреннего конца туннеля немедленно сформировали двойную линию из щитов и броневиков, и ни один гражданский, сколь бы он ни обезумел, не прорвался сквозь нее в Августеум. Если взрыв был прикрытием для какого-то вторжения через этот укрепленный пост, то некто потерпел неудачу.
Она подобрала знаки различия. Кто-то отполировал их и очистил от сажи и уличной пыли, оставшихся с прошлой ночи, и она слегка вздрогнула: это она должна была сделать сама, неважно, насколько устала. И она до сих пор не знает, кому поручили уборку в ее покоях.
«Вниманию арбитра-сеньорис Кальпурнии. Уважаемая арбитр, у меня под вашим именем занесены в каталог пять арестантов, которые уже распределены по камерам предварительного заключения. Прилагаю детали первичного каталогизирования. Этим утром приведены в действие особые меры заключения двоих арестантов, которые вы затребовали прошлой ночью. Все арестанты теперь готовы к вашему судебному решению, а я жду инструкций по поводу дальнейшего обращения с ними. Номине Император. Транио дю Туа, ведущий каратель, группа Августеума».
Она поразмыслила над этим, пока надевала и пристегивала кобуру и ремни для переноски оружия. Эти двое, упоминавшиеся отдельно, были водителями повозки, которые сбежали из своего транспорта за несколько секунд до того, как тот взорвался. Ярче всего она помнила их спины — обе мускулистые, с широкими плечами. На голове одного, наголо выбритого, была тату. У второго она запомнила лишь тонкую светлую косичку.
Ноздри Кальпурнии были забиты дымом и незнакомым сладким ароматом, и это, вместе с толпой, которую приходилось расталкивать, вызывало неприятные воспоминания о событиях у храма Механикус. Оглянуться и посмотреть, следуют ли за ней другие арбитры, времени не было: она и так дала слишком большую фору, огибая края расширяющейся лужи огня, и теперь отчаянно пыталась не упустить беглецов из виду. Она попыталась криками заставить толпу расступиться, но те, кто мог расслышать ее в суматохе, были слишком напуганы, чтобы подчиниться, и через десяток шагов пришлось поставить дубинку на низкий заряд и расшвыривать ею людей, словно продираясь сквозь заросли джунглей.
Еще одно сообщение от Дрэгера, судя по штампу, менее чем двадцатиминутной давности.
«Арбитр-сеньорис, мы получили известия от ведущего вериспекса Барк у врат Аквилы. Она сообщает, что первичное исследование события во вратах завершено, и ждет вашего прибытия. Она также попросила передать, что там присутствуют другие. Номине Император».
К нему было прикреплено:
«Арбитр Кальпурния, я так понимаю, что этим утром вам нужно будет лично посетить врата Аквилы. Я беру на себя смелость предупредить арбитра Баннона и собрать небольшой эскорт у центрального дока. Они будут готовы, когда вы прибудете. Храсс, слуга».
Значит, так его звали, или ее, или по крайней мере кого-то из них. Она решила до конца дня навестить их и поговорить с ними. Они это заслуживают.