Поравнявшись с транспортом, Кальпурния быстро проскользнула между двумя стражами и оказалась внутри кольца. В одном из кресел она увидела тело, лежавшее бесформенной грудой, и не сразу узнала в нем Аншука; в другом сидел Шевенн, и апотекарии, чтобы приступить к работе, разрезали спереди его тунику.
Мгновением позже Шира осознала открывшуюся картину, и шок не позволил ей бежать дальше. Арбитр замедлилась, сбилась с темпа, и стражам пришлось с руганью огибать ее на ходу. Оставив Кальпурнию позади, служители унеслись дальше по коридору, увозя мастера-дозорного в медицинские залы.
Тяжело дыша, Шира сняла шлем и в одиночестве зашагала обратно, ко второму куску ткани, лежащему в алом пятне. Она долго стояла над ним, с мрачным лицом, непроницаемым взглядом и вихрем мыслей в голове.
Торме Иланте приходилось лежать на боку в постели, выделенной ей доктором Арбитрес. Когда на ее похитителей набросился ревущий великан, успокоительница попыталась сбежать, но безумец схватил ее за руку и метнул, как из пращи, в борт дромона. Теряя сознание, Торма свалилась под пандус, и, как решила впоследствии, именно поэтому осталась в живых, поскольку гигант не заметил ее там. Она еще успела увидеть Лоджена и того флотского парня, а последним воспоминанием Иланте о случившемся в ангаре стали влажные, трескучие, рвущиеся звуки, которые раздались, когда здоровяк добрался до этих двоих.
Итак, успокоительница лежала на боку, безнадежно стараясь не тревожить плечо. Боль так и пульсировала в нем с того момента, как арбитр-медик быстро и жестко вправил ей сустав. От любого движения руку будто раздирало сверху донизу колючей проволокой. Плотно сжимая веки, она концентрировалась на дыхательных упражнениях и полной неподвижности.
Услышав голос Кальпурнии, Торма подскочила и тут же громко застонала, когда перевязанное плечо дернулось и вспыхнуло мучительной болью.
— Лежите, Иланте. Подождите немного, и вам полегчает.
— Благодарю вас, арбитр.
В голосе Тормы слышалось то же напряжение, что проявлялось на ее лице. Лоб женщины начал покрываться испариной.
— Такой тон здесь ни к чему. Мне приходилось намного хуже, чем вам сейчас, и я знаю, что говорю.
— Гм, спасибо. Мне, в общем, просто не удается полностью расслабиться.
— Я приказала Скалю ввести вам стимуляторы, — объяснила Шира, — и некоторые довольно специфичные болеутоляющие. Мне нужно, чтобы вы бодрствовали и могли говорить.
— Я… понимаю. Можно ли узнать, что со мной произошло? Кем был тот кричащий человек? Кем были те люди…
— Нет.
Какое-то время женщины внимательно смотрели друг на друга.
— Знаете, Иланте, — сказала Шира, — для начала я признаюсь в том, что у нас мало времени. Из-за вопроса с преемником старшие астропаты разбились на фракции, вследствие чего начинает страдать работа в гнездах. Бастион слишком важен, и я не могу позволить этому продолжаться. Лоджен, чем бы он тут ни занимался, входил в Инквизицию, и мне нужно понять, как он был связан с произошедшими событиями, до того, как здесь появятся его друзья или повелители. Возможно, я вскоре должна буду покинуть Башню, но до этого поймаю убийцу Отранто…
В следующий миг Кальпурния опомнилась и закрыла рот. Она уже собиралась объяснить Торме, почему ей придется отбыть, рассказать о случившемся на Селене Секундус, признать, что новое упущение с ее стороны, и новое бремя долга, выскользнувшее из хватки, может окончательно сломить ее.
— И поэтому теперь мне нужен ваш совет, — произнесла арбитр вслух. — Мне нужны ваши разъяснения. Я чувствую, что уже почти вскрыла эту дверь, и мне нужна ваша рука на рычаге.
Через несколько секунд Иланте молча повела глазами, что вполне могло сойти за согласие. Шира заставила себя оторвать руку от шрамов на лбу и как следует собраться с мыслями.
— Когда мы с вами проходили мимо медпалат, — начала она, — то заметили, как туда вводят нескольких астропатов, кажется, троих, с одинаковыми травмами.
— Да, я помню их. Хористы, которые слишком быстро шли, и первый из них врезался в ведьмоотводы. Их сопровождающий проявил невнимательность.
— У них был один сопровождающий на всех?
— Арбитр, хористы — это мелкие шестеренки, — ответила Торма с почти незаметной улыбкой. — Поодиночке их силы невелики. Только собравшись во множестве, вплетая свою песню в транс другого псайкера, они обретают могущество.