— Ну… гм… мадам, я пытался указать многоуважаемому магистру, что этой женщине нельзя доверять. Я, понимаете ли, видел ее насквозь.
— О, прекрасно, — кивнула Кальпурния. — Я перепроверю ваши сообщения арбитру Бруинанну по этому поводу. Вы ведь, несомненно, тщательно изложили свои подозрения слугам закона?
В одном из проходов раздались шаги — кто-то шел к вестибюлю. Появились новые Арбитрес: на этот раз Реде и еще один арбитратор, за которым шел успокоитель. Угрюмый мужчина вел себя тихо, на лоб ему свисали густые темные волосы.
— Сообщения? Гм… Мои подозрения… я…
— Или вы обсуждали это лично с инквизитором? В таком случае могу позавидовать вашей предусмотрительности. Вы ведь не могли знать, что он вступил в сговор с Иланте. Значит, Кито находился на борту дромона как ваш представитель?
Мажордом уже почти задыхался, силясь уследить за крутыми поворотами, по которым Кальпурния направляла беседу. Согласишься с чем-то лишним, и тебя поймают на лжи; не согласишься с чем-то важным и, возможно, покажешь себя виновным. Пришло время несколько ослабить петлю.
— Простите, господин Ренц, — сказала Шира, — мне не следовало давить на вас в такой ситуации. Наверное, мне стоит поговорить с вашим ассистентом, пока вы соберетесь с мыслями для обсуждения вопроса о преемнике? Поскольку Кито мертв, показания о последних минутах Отранто можете дать только вы двое.
— И тот, кто убил его, — протяжно выговорил успокоитель, стоявший в проходе. Он шагнул было вперед, но Реде преградила ему путь.
— Именно так, — отозвалась Кальпурния, а Ренц снова задергался.
«Давай же, — подумала она. — Давай же, солги. Выдай себя передо мной».
— Благодаря вам все это закончилось! — воскликнул Тикер. — Теперь мы знаем, что Иланте убила магистра в его комнате. Какое же мерзкое деяние!
Мимолетная радость помогла Шире очистить голову. Говоря, Ренц смотрел на Дешена: он не соглашался с Кальпурнией, он призывал успокоителя поддержать эту ложь.
— И хитроумное, кстати, — произнесла арбитр-сеньорис. — Подумайте только, Отранто был убит в собственном убежище, обереги и замки которого создавались, чтобы сохранить ему жизнь.
— Так, — неуверенно согласился Ренц.
— А затем она сбежала! Вы только посмотрите на эту дверь! Как помощник магистра вы должны знать, насколько неприступны были его покои. Мы не могли разобраться, как убийца проник внутрь, но нам так же сложно понять, как Иланте выбралась оттуда!
— Она коварная женщина, — у Тикера забегали глаза, — и свирепая. Совершить такое нападение! Я слышал рассказы о том, как глубоко вошел нож.
Шира сделала два шага к проходу, через который они вошли сюда.
— Нападение было жестоким, вы не ошиблись, — сказала она. — Мастер-дозорный Шевенн воспринял его след во время прозревания, и даже воспоминание об атаке нанесло ему тяжелую рану.
— Сожалею. — Мажордом склонил голову и встал, чтобы оставаться рядом с Кальпурнией. — Воспоминание, должно быть, оказалось крайне болезненным.
— Верно. Оно было ярким, почти реальным. Настолько ярким, что отпечаталось в разуме Шевенна. И поскольку разум псайкера глубоко проникает в его тело, оно отпечаталось и в плоти астропата. Вы же успокоитель. Ренц, должны знать про образы-стигматы. Псайкера можно заставить пережить или вообразить нечто с такой силой, что он испытает это в действительности. Идемте, я покажу вам, что мы обнаружили.
От Тикера резко и пронзительно несло потом. Несмотря на закатившиеся глаза, он неуверенно, как ребенок, пошел следом за Широй в пустой арочный проход.
— На коже псайкера могут появиться волдыри, когда его спутник обжигается о ведьмоотводы. Псайкер может получить ранение, которое нанесли в увиденном им событии из прошлого.
Кальпурния взяла Ренца под руку и теперь вела за собой. Нельзя было терять время.
— Если внедрить в разум псионика представление о ране, она станет реальной, — произнесла Шира, и мажордом застонал.
Резко схватив Тикера за рукав, арбитр-сеньорис ударила его бедром под колено, заставила потерять равновесие и толкнула вперед, в проход. Пока Ренц визжал, пытался встать, путался в одеяниях и как будто смердел страхом, Кальпурния отпрыгнула назад и хлопнула по амулету на вокс-обруче.
Ведьмоотводы по обеим сторонам прохода обрушились вниз.
Стоя в вестибюле, Шира посмотрела на Тикера, оставшегося в одиночестве, пойманного между двумя преградами из гексаграммных сплетений и прутьев, покрытых резными оберегами.