— Эти коридоры патрулируются, — прошептала она Фаэ. — За писаниями на стенах давно никто не ухаживал, но достаточно посмотреть на пыль — передовые отряды не могли ее так распределить. Кто-то здесь регулярно ходит.
— Вижу, — ответила Фаэ. — Группа командования всем бригадам: опасайтесь возможных патрулей.
Вереница подтверждающих ответов еще не затихла, когда идущие впереди повстречались с аркофлагеллантом.
Сначала вокс взорвался криками: «Контакт! Одиночный контакт! Первая! Щиты, прикрыться!», а потом в полумраке впереди загромыхали дробовики и раздался потусторонний, жуткий гневный вой. Затем — невнятные вопли, лязг металла, шипение и треск в воксе которые означали, что силовое оружие разряжается слишком близко к передатчику. Группа командования двигалась медленной трусцой, прикрывая друг друга и стараясь подавить желание как можно быстрее устремиться вперед.
— Огонь по слову «геенна», — послышался голос одного из охранников Жоу позади Кальпурнии. — Если вы его услышите, ложитесь. «Геенна» плюс три секунды, и мы открываем огонь.
— Спасибо, что предупредили, — ответила Фаэ.
Они прошли под аркой, после которой коридор расширялся вдвое против прежнего и превращался в последовательность арочных проходов, тянущихся вдаль, в темноту. Теперь крики слышны были и без вокса: «Загоняй его! Загоняй! Толкай его в…», и стали видны прерывистые дульные вспышки и два танцующих, описывающих круги синих огня, которые сыпали искры и хлестали туда-сюда.
Кальпурния уже зарядила свой стаббер специальными низкоскоростными хрупкими снарядами, предназначенными для операций на кораблях, но прихватила с собой также дробовик и щит из арсенала «Горна» — они так спешили взлететь в космос, что она не успела упаковать собственное оружие. Теперь она заняла место в строю позади Фаэ, с удовлетворением услышала щелчок, с которым ствол встал на место в амбразуре щита, и увидела в уголке смотровой щели красную искру, обозначающую снаряд «Палач».
Но авангард ее опередил. Половина отделения образовала неровную шеренгу, встав лицами к твари, когда та пробилась сквозь другую половину, и теперь она оказалась среди широкого полукруга щитов. Это был ударный отряд, в их щиты были встроены устройства подавления, и их сверкающие разряды сбили существо с ног. Оно упало вперед, на арбитра, которого схватило лапами, потом искрящаяся вспышка дубинки отшвырнула его в другую сторону. К этому времени группа командования подобралась достаточно близко, чтобы разглядеть массивный бледный силуэт, чьи руки с серповидными лезвиями метались и кромсали все вокруг с нечеловеческой скоростью. Наконец выстрелы из дробовиков в упор разорвали его и раскидали конечности и внутренности по полу и стенам. Арбитры вогнали в него еще один залп, когда отряд Кальпурнии нагнал их и занял позиции для прикрытия, но теперь тварь была определенно мертва.
— Оценить урон, перегруппироваться! — коротко приказала Фаэ, но в этом не было нужды: уцелевшие Арбитрес уже перестраивались в меньшие отделения, а медики склонились над стонущими фигурами на палубе.
В центре месива, оставленного их стрельбой, лежала серебряная табличка, поблескивающая в свете фонарей. Кальпурния перевернула ее носком. «ОСКВЕРНИТЕЛЬ ПИСАНИЯ». Табличка все еще была привинчена к тому, что напоминало грудину флагелланта. Логично. Аркофлагелланты не выращивались в баках, их изготавливали — изготавливали из осужденных еретиков, чьи тела изменялись с помощью химии и аугментики и превращались в не чувствующие боли машины убийства. Разумы при этом стирались, и оставались только инстинкты хищного животного и полная преданность Министоруму.
Кальпурния заговорила в свое вокс-устройство: