— Вы испытываете мое терпение, мадам арбитр, — начал он без преамбул, — запас которого между тем сегодня не так уж и велик. Итак, поведайте мне, что я должен сделать, чтобы вы покинули мою станцию и ушли своей дорогой?
— Я прибыла сюда, чтобы найти тех, кто устроил на Кольце саботаж, уничтожив два корабля, погубив множество жизней и подвергнув опасности еще больше.
Кальпурния подумала, что его тон звучит пренебрежительно, и постаралась говорить холодно и ровно.
— Эти люди были на Кольце, но Флот забрал их сюда и поместил под стражу, очевидно, по вашим приказам. На самом Гидрафуре имели место столь же грубые и разрушительные случаи саботажа, и я предполагаю, что за всем этим может стоять один и тот же заговор. Если вы будете с нами сотрудничать, то мы сможем устранить преступную угрозу, направленную против Арбитрес, Флота и священной вигилии на Гидрафуре, и уничтожить врага Империума и его народа.
— Вы определенно амбициозны, но не очень внимательны. Вы не ответили на мой вопрос.
Он шагнул к ней, его темные глаза неистово горели Кальпурния осознала, что де Жонси был не просто груб. Он был в ярости.
— Мой вопрос, и я для вас повторю, был таков: что я должен сделать, чтобы избавиться от вашего присутствия?
— Ваш вопрос, капитан-привратник, звучал так: «Поведайте мне, что я должен сделать, чтобы вы покинули мою станцию и ушли своей дорогой?» Очевидно, ваша память примерно в таком же состоянии, как, по вашему мнению, моя внимательность. А что касается ответа, вы сделаете следующее: разместите меня и моих спутников на станции, пока не прибудет дополнительный персонал Арбитрес. Потом вы можете присоединиться ко мне на допросе заключенных, которые виновны согласно Имперскому Закону и, следовательно, должны отвечать перед основными законодателями Империума. В качестве жеста доброй воли я готова позволить вам также выступать в качестве обвинителя, когда будет покончено с допросами, а вериспексы соберут улики. Потом вы можете разрешить осуществление всех назначенных приговоров и наказаний, принимая участие там, где вы понадобитесь, и после этого, капитан-привратник, вы от меня освободитесь.
— Неприемлемо. — Он отвернулся и снова оперся о перила. Серебряный шар, обозначающий один из внешних миров, прошелестел мимо, на расстоянии руки от его лица, вместе с парой самоцветных лун, вращающихся вокруг него. — Это военная система, арбитратор, и до тех пор, пока нас не вытеснила отсюда политика, Гидрафур был военным миром. Были атакованы космические перевозки, что является делом, относящимся к прерогативе Флота. Подчиниться приказам планетарного органа власти, передать своих заключенных, которых держат на моей станции, по моим приказам… Я спрашиваю себя, понимаете ли вы до конца, чего просите. То, что вы смеете требовать…
— Мой титул, капитан-привратник де Жонси, — арбитр. Арбитр-сеньорис. Вы можете обращаться ко мне «арбитр-сеньорис» или «арбитр Кальпурния», как пожелаете.
— Если все, на что вы способны, это поправлять меня касательно какого-то официального обращения…
— Я также могу поправить вас касательно официального закона. Мы — Адептус Арбитрес. Корабль, что на протяжении эпох несет на себе Имперские Законы. Мы разжигаем и поддерживаем огонь в маяке Закона Императора, чтобы все в Его Империуме могли направлять по нему свою жизнь, и мы следим, чтобы те, кто отвернулся от этого маяка, сбив и себя и других с пути, поплатились за это. Мы определяем виновных, мы назначаем наказание. Я наблюдала за судами над офицерами Флота и Имперской Гвардии, над планетарными и системными губернаторами. Я дважды помогала вынести приговор людям из обеих этих организаций, и некоторые из них были выше рангом, чем вы, капитан-привратник. Если вы хотите избавиться от меня, то, я полагаю, вам придется приказать меня убить до того, как на станцию прибудет корабль, полный Арбитрес, а потом каким-то образом сделать так, чтобы эти Арбитрес не заподозрили достаточно, не объявили вас отступником и не наложили подобающее наказание и на вас и на всех тех несчастных, что находятся на вашем корабле.