– Кхм, – мальчик обернулся и посмотрел на седовласого мужчину, который сидел напротив. Его черные волосы кое-где задеты сединой, но это скорее придавало ему солидности. Его светло зеленые глаза, казалось, выцвели с возрастом. Либо же такой эффект был из-за солнечного света, который светил в распахнутое настежь окно. Он держал в руках старую книгу и смотрел на мальчика поверх своих овальных очков. – Не отвлекайся и прочитай ещё раз последнюю фразу.
– «Что если отношения между человечеством и злом подобны отношениям между океаном и айсбергом, плавающим на его поверхности? И то, и другое состоит из одного и того же вещества. И если айсберг кажется чем-то совершенно отличным от океана, то это лишь потому, что у него другая форма. В действительности же айсберг есть не что иное как часть все того же необозримого океана…»1, – мальчик закончил читать и поднял взгляд.
– Объясни, как понимаешь это высказывание, – мужчина нахмурился и перевернул пожелтевшую страницу. Мальчику всегда казалось странным, что дядя пользовался такими устаревшими источниками информации. Все давным-давно использовали электронные носители и специальные планшеты, но не он.
– Океан и айсберг это вода, но в разном агрегатном состоянии. Океан когда-то являлся айсбергом или наоборот айсберг когда-то являлся океаном. И…
– И?
– Поступки человека могут быть не так однозначны, как кажутся. Человек может думать, что поступает правильно, пока кто-то другой не скажет, что он поступает плохо, потому что для второго это зло, но не для первого.
– То есть разница в точке зрения?
– И в личных убеждениях, – ответил мальчик.
– Но если из-за поступка первого человека пострадают люди, это будет плохой поступок?
– Все, что может навредить окружающим – плохо.
– Хм, – мужчина зарыл свою книгу, отложив ее в стороны, и скрепил руки в замок перед собой. – Тогда вот тебе задачка: неуправляемый поезд несется по рельсам, к которым привязаны пять человек, однако, к соседним путям привязан лишь один. Ты не успеешь отвязать людей, поскольку поезд несется слишком быстро, но сможешь перевести стрелку и тогда погибнет лишь один человек, вместо пяти. Сделаешь ли ты это?
– Пожертвовать одним человеком, ради спасения большинства это справедливая цена.
– Хорошо, а что если этим человеком будет твоя мать?
Повисла тишина. Рассеянный взгляд мальчика метался в разные стороны. Этот вопрос поставил его в тупик. Позволить матери погибнуть, ради спасения остальных или спасти ее, но погубить в два раза больше жизней.
– Я лишь надеюсь, что перед тобой никогда не станет такого выбора, звездочка моя. Однако, Вселенная жестока, но помни, о чем мы сегодня говорили. Все мы – часть огромного необозримого океана.
Помни.
***
Голова раскалывалась от боли, как будто бы кто-то всю ночь бил ему молотком по голове. Кас кое-как приподнялся в постели, опершись локтями о матрас. Он протер глаза, взъерошил лохматые после сна волосы и посмотрел на часы, которые висели на противоположной стене.
Без десяти шесть. Отлично, у него оставалось еще десять минут. Мужчина откинулся обратно на подушку, но сна не наблюдалось ни в одном глазу. Он просто смотрел в потолок и обдумывал, свой недавний сон. Все воспринималось слишком реальным для обычной фантазии и в то же время нереальным. Пейзаж за окном во сне был невероятным, особенно пурпурное дерево. Он не мог вспомнить здесь на Земле ничего подобного. Конечно, тут существовали искусственные сады, выращенные под землей за много-много десятков лет, но это не шло ни в какое сравнение. Это точно отголоски его старой жизни, Кас в этом уверен, однако, не понятно что это за мужчина и о чем он таком говорил.
«Все мы – часть огромного необозримого океана»
Легко такое говорить, когда помнишь кто ты, черт возьми, такой.
Кас снова поднялся, решая, что поспать каких-то пять минут пользы не принесет, и снова схватился за голову. Головные боли стали преследовать его последние полгода, заставая его порой в самый неподходящий момент, очень часто на вылазках. Лекарь мусорщиков объяснял это высоким давлением, что считается нормой для мужчин, однако эта болезнь развивается обычно постепенно и очень странно, что у Каса симптомы появились так резко. Определенно, очень странно.