– Не зря же я изображаю федерального инспектора, мэм, – он сбросил свою маску, смысла притворяться не было. – Я знаю эти корабли как свои пять пальцев и знаю, что меньше всего камер видеонаблюдения установлено именно на этой палубе. Соответственно, здесь больше слепых зон. А больше всего охранных систем устанавливают на седьмую палубу. – Атея замерла и уставилась ему прямо в глаза. – Тебе ничего не будет, если ты поможешь мне. В чемодане форма штурмовика, в которую я его спрячу, и мы сможем спокойно улететь. Никто ничего не заметит.
– И по какой причине штурмовик полетит с вами? Это будет выглядеть подозрительно, ты это учел?
– Учел. Вслед за мной на крейсер ступил штурмовик, который меня сопровождал. Он уже переоделся в вашу повседневную форму и смешался с толпой. Я все учел.
Атея задумалась. Лютер оказался прав, если все пройдет удачно, ей ничего не будет. Более того, она сможет узнать, что за человека заключили под стражу в изоляторе. Она надеялась, что это не тот, о котором она думала. Упоминания Лютера о похищениях заставили Фэнг усомниться в собственной работе, но она не спешила делать поспешных выводов. Этот заключенный в изолятор мужчина может дать ей ответы на ее вопросы. Грех не воспользоваться таким шансом.
– От тебя столько хлопот, Нитковски, но я помогу тебе. Так уж и быть, – согласилась женщина. Лютер несколько секунд внимательно смотрел ей в глаза, а потом отступил, освободив ей руки. Она потерла запястья, на которых еще ощущалась его хватка. – Но с одним условием – последствия полностью на тебе.
– Я позабочусь обо всем, – кивнул мужчина.
– Хорошо. Я знаю, что его держат в изоляторе, но не знаю где именно. Там обычно двое дежурных, что думаешь делать?
– Расскажу по дороге.
Они двинулись дальше по коридору. Нужно поддерживать видимость работы, чтобы не вызвать подозрений. С одной стороны Атее стало легче, потому что от результатов инспекции теперь не зависела судьба проекта, а с другой она боялась попасться на этом сомнительном деле с Лютером. Он говорил о похищениях, хотя сам планировал сделать тоже самое.
Через полчаса они наконец-то достигли изолятора – группы помещений на медицинской палубе, предназначенных для людей с особо тяжелыми заболеваниями, ну или преступников. Тюрьмы на крейсере не было из-за его рода деятельности. Выглядело бы странно, если на научно-исследовательском крейсере имелась тюрьма.
Они вошли в помещение с темными стенами. Атея здесь никогда не была, она на секунду засомневалась, туда ли они пришли. Мрачный интерьер никак не ассоциировался с больницей. Как будто само понятие «изолятор» сделано чисто для галочки.
– Лейтенант-коммандер, не думали, что вы к нам загляните, – двое мужчин в форме встали из-за стола, на котором разложили партию квазара – одну из самых распространенных азартных игр на Иллизиуме. Мужчины выглядели несколько ошарашено и растеряно.
– Я предпочитаю проводить осмотр досконально, – ответил Лютер и направился к ним. – Будьте добры, посвятите меня в подробности вашей деятельности.
Пока Лютер заговаривал дежурным зубы, Атея двинулась вдоль коридора, ища взглядом дверь, над которой работал бы вентилятор. Нитковски объяснил ей, что это верный признак того, что внутри кого-то держат, ибо включать вентиляцию для пустого помещения – идиотская трата энергии в открытый космос. И он оказался прав, всего над одной дверью работал вентилятор, и камера находилась достаточно далеко, чтобы дежурные не заметили их деятельность. Женщина приподнялась на цыпочках и заглянула в небольшое прямоугольное окно в двери. Внутри кто-то находился. Он лежал на койке и, кажется, спал.
Атея вернулась в начало коридора, но остановилась, не доходя до комнаты дежурных. Она издалека показала Лютеру на пальцах номер комнаты. Она понятия не имела как Нитковски сделал это, но через пару минут он подошел к ней, держа в руках пластмассовую карту-ключ.
– Теперь начинается самое сложное, – прошептал он.
Они подошли к нужной двери, Лютер приложил карту к сканеру и дверь с легким скрипом отодвинулась. Атея обернулась назад, чтобы убедить, что никто ничего не заметил. Со стороны дежурных движения не было, они занялись работой.
– А как же камеры? – вспомнила она. Этот момент совсем вылетел у нее из головы.