– Что за отрывок? – Кас повернулся к другу, успев позабыть, что тот все еще здесь.
– «Что если отношения между человечеством и злом подобны отношениям между океаном и айсбергом, плавающим на его поверхности? И то, и другое состоит из одного и того же вещества. И если айсберг кажется чем-то совершенно отличным от океана, то это лишь потому, что у него другая форма. В действительности же айсберг есть не что иное как часть все того же необозримого океана…», – Кас воспроизвел отрывок в точности, как в его сне, нет, воспоминаниях. Эти слова, казалось, намертво отпечатались в его мозгу.
Столовая снова погрузилась в тишину, нарушаемая лишь скрежетом птиц, который проникал внутрь через открытую настежь створку панорамного окна.
– Этот мелкий гаденыш… – прошипел Кварем себе под нос. – Учил тебя… этой… этой… ереси.
– Что? – хором произнесли Кас с Лютером, переглянувшись.
– Он был одержим этими своими философическими идеями, о высших силах, об истинном смысле существования человечества, что все мы часть чего-то большего, – Кварем повел плечами, как будто пытался сбросить с себя одну лишь мысль об этом. – Мы пытались вправить ему мозги, но он же упрямый, как кейзак, уперся рогами и копытами в свое. В один момент я махнул рукой и сказал «делай, что хочешь». Его выперли из университета за споры с преподавателями, он так и не получил докторскую степень. Отец поставил ему ультиматум, пригрозил лишить наследства, но Алкаид просто продал квартиру, которая уже принадлежала ему, и купил дом в городке. Он жил на остатки от продажи квартиры и зарабатывал там какие-то еще копейки. Позорище, – фыркнул Кварем. – Мы отправили тебя к тему, – он повернулся к Касу, – только потому что твой дед на тот момент уже скончался.
– Мне казалось иллизианцы живут дольше…
– Так и есть, но работа у меня с твоим дедом тяжелая. Профессиональный риск, так сказать, – пожал плечами Кварем, как будто это являлось обычным делом. – Как бы мне хотелось сейчас хорошенько вправить мозги этому балбесу Алкаиду.
– Что вам мешает? – спросил Лютер.
– Этот засранец мертв.
Кас замер, чувствуя как единственный шанс восстановить воспоминания, ускользает из его рук.
– К-как? – спросил Кас хриплым голосом.
– Когда твой дед умер, я решил, что могу вернуть его домой. – Кварем выглядел отстраненно, как будто не смотря на все произошедшее, чувствовал себя виноватым. – Но было поздно. Алкаид влез в долги и начал продавать свои органы, заменяя их на кибернетические импланты. Он заменил почти половину органов.
– Это же запрещено! – вздохнул Лютер, – это опасно и почти не совместимо с жизнью!
– Так и есть. Импланты не приживались. Денег с продажи органов хватало на оплату счетов, а все остальное тратилось на поддержание здоровья. Стоило починить один имплант, как ломался новый.
– Почему вообще позволяют использовать эти импланты, если они такие неконтролируемые? – поинтересовался Кас. Он не мог представить себе те ощущения, если бы внутрь него вшили какой-то чип или вместо сердца стоял насос.
– Когда их немного – проблем нет. Всем новорожденным по умолчанию вживляют импланты в руку уже на протяжении трёхсот лет. Благодаря этому импланту мы смогли найти тебя, – объяснил Кварем.
– Дважды, – добавил после него Лютер.
Кас удивленно распахнул глаза и тут же вытянул перед собой руки, осматривая то одну, то другую. Он пытался рассмотреть среди линий татуировок хоть что-то, что могло намекнуть о существовании импланта.
– Просто поверь на слово, приятель, просто так ты этот имплант не разглядишь. Он уже прочно врос в тебя, – усмехнулся Лютер, наклонившись к нему.
– Еще что-то, что я должен знать? – если он мог пускать лазеры из глаз, то ему бы хотелось знать заранее, прежде чем он что-то испепелит.
– Это все, что я знаю, – проговорил Лютер, медленно поворачивая голову к главе семейства. – Это же всё, так?
Кварем кивнул.