– Высшие? – он похолодел. Высшие – так называл в своих записях сверх развитую расу его дядя. – Кто это такие?
– Высшие – властители Вселенной. Они везде и в то же время нигде. Они наши покровители и наставники. Твой дядя это понимал, – Нембус усмехнулся. – Он давал мне надежду, что с Протосами еще не все потеряно, если бы твой дед его не погубил. Но я рад, что ты оказался похожим на него с этим стремлением познать Вселенную. Возможно, именно по этому они и выбрали тебя.
– То исследование, которым занимался мой дядя – правда? Высшие действительно существуют?
– Откуда, по-твоему, у тебя взялись эти татуировки?
Глава 15
Ему четыре года, когда он собрал вместе с няней картонную модельку истребителя. Он бегал с ней по их огромному дому, изображал звук двигателей, сложив губы в трубочку. Он наклонял модельку то вправо, то влево, огибая только ему известные препятствия. Все веселье кончилось, когда он запнулся ногой о ножку стола, и любимая статуэтка матери в виде какого-то морского млекопитающего упала на пол, разбившись на мириады осколков.
Его мать не выплеснула на него ни капли гнева, лишь пробормотала тихое: «Все хорошо», и принялась вместе с няней собирать осколки, поджав губы от досады. Он видел, с каким грустным взглядом она складывала осколки в мусорный контейнер.
Ему было так горько и паршиво на душе. Пусть и в таком юном возрасте, но он чувствовал свою вину. Но вместо того, чтобы извиниться, он бросился к себе в комнату. Швырнув модельку в дальний угол, он забрался на свою большую кровать, прижав коленки к груди, и просидел там, пока за окном не стемнело, и на небе не замерцали звезды.
Вернувшийся с работы отец не стал жалеть на сына слов и голоса:
– Ты хоть понимаешь, как сильно огорчил свою мать? Что это за поведение такое? Спрятался тут, как будто это тебя обидели, – Кварем стоял над ним, буравя сына взглядом.
– Дорогой, все в порядке, ему только четыре, – пыталась успокоить его жена, но близко не подходила.
– Нефели, он – Протос, а Протосы всегда отвечают за свои поступки. Они не прячутся как трусы и не распускают слюни. Он должен понимать, как следует себя вести, даже в его возрасте.
– Он еще ребенок, дай ему насладиться детством. Политика итак будет с ним до конца жизни.
– Нет, Нефели, – он развернулся к жене. – Если пустить все на самотек, то вырастет еще один Алькаид. – он нахмурился и скрестил руки на груди. – Я этого не допущу. Кастор должен осознавать, в какой семье родился.
***
Ему шесть лет, скоро начнется его учеба в школе, но детская пора закончилась для него еще год назад. Отец как и обещал, взялся за его воспитание с полной силой. Пока остальные дети играли на детских площадках в городских парках, ходили с родителями на аттракционы и учились читать по слогам, Кастор уже мог считать, писать и читать без запинок.
Его день расписан от и до. Подготовительные занятия до обеда с нанятым учителем, секции – после обеда. Он занимался борьбой, гимнастикой, легкой атлетикой и шахматами. Свободное время имелось лишь поздно вечером, когда он приходил к себе в комнату. Ноги болели от дневной активности, хотелось спать, но ему так хотелось заняться чем-то для себя. Тем, чтобы ему действительно нравилось.
Он читал любил просматривать голо-записи про космические путешествия, про то, как его народ осваивал космос и другие планеты. Ему верилось, что однажды тоже окажется где-то там. Он засыпал, уткнувшись лицом в голо-экран. Голубое свечение мягко освещало черты его лица, сохраняя в тайне ото всех его мечты и надежды.
***
Ему семь лет. Он гостил у дяди, пока отец не сутками не отходил от больничной койки матери. Он видел мать лишь мельком, прикованную к постели множеством проводов. Он видел ее руку – всю в синяках от инъекций. Он помнил, как она сжимала его руки своими бледными и холодными. Ее голос был сиплым и тихим. Она что-то говорила, но он не мог вспомнить что. Все о чем он мог думать тогда, это ее мертвецки белое лицо.
– Что делаешь? – напротив него сел его дядя Алкаид. Он повернул голо-планшет к себе, рассматривая то, чем занимался его племянник. – Эксидский? У вас в школе есть дисциплина по этому языку? – удивился мужчина.
– Нет, это дополнительно, – ответил мальчик, пододвигая планшет обратно к себе. – В школе мы учим менфальский и перийский. В основном менфальский, потому что это наши ближайшие соседи, а перийский, потому что это наши политические и торговые союзники.