– Да, оказалось весьма опрометчиво приглашать на работу Атею, – вздохнул Августин. – Меня всегда привлекала ее слепая преданность, не важно кому: тебе или Иллизиуму. Я надеялся, что она станет отличным союзником. Учитывая, как громко вы расстались перед твоим вылетом на Землю.
Августин сделал паузу, как будто обдумывал что-то.
– Мне стало бы жаль ее. Она бы сильно горевала, когда дошли бы новости о твоей смерти. Но я был бы рядом.
– Подонок, – выплюнул Кастор. – Вы позвали ее сюда лишь бы мне досадить?
– В какой-то степени… да. Атея умная женщина, бесспорно, но нужна была нам только для того, чтобы выбить землю у тебя из-под ног. Ваша размолвка стала для тебя ударом, как мы и предполагали. Ты так зациклен на том, чтобы держать все под контролем. Впрочем, это не моя идея, а отца.
– И опять ты пляшешь под чужую дудку, – Кас усмехнулся, покачав головой. – А в детстве ты был другим. Ты делал то, что хотел.
– Так было, пока мне это позволяли, Кастор! – взъярено отрезал Августин. – А потом пришло время брать на себя ответственность и принимать тяжелые решения. Что я делаю и сейчас.
– То есть ты все равно готов устроить геноцид целой планеты.
– Это то, что сделать необходимо!
– Я тебя услышал, – прошептал Кас и дотронулся кончиками пальцев до наушника в ухе.
– Что? – непонимающе спросил у него Августин и сделал шаг навстречу.
– Самое первое правило при работе в невесомости – забудьте про понятия верх и низ. Здесь этого нет.
Это стало сигналом для Эдмонда. Он и его ребята могли контролировать показатели жизнедеятельности в отдельных секторах корабля, поэтому Кас попросил его сделать то, что даст ему преимущество в ближнем бою с Августином – отключение гравитации.
Кас знал, что Августин учился в Академии по иной программе подготовки. Из него с самого начала готовили старшего офицера, который все время должен сидеть в тепле и уюте на корабле. Это, несомненно, позволяло обучать настоящих профессионалов, лидеров и начальников, но кое-чего эти ребята не умели. Работать в невесомости. Хотя, казалось бы, для работы в космосе этому должен учиться каждый от обычного энсина до капитана. Никогда не знаешь, когда системы корабля дадут сбой и привычные условия будут изменены.
В одно мгновение его тело стало легким, ноги оторвались от пола. Он принял горизонтальное положение, вытянув руки в стороны, как если бы лежал на воде. Августин тем временем барахтался, пытаясь добиться хоть какого-то равновесия.
– Думаешь, эти фокусы помогут тебе?! – разъяренно воскликнул он.
– Вполне, – Кас засмеялся, сделал кувырок в воздухе, оттолкнулся ногами от потолка и полетел прямо на Августина.
Он налетел на него, схватил за торс в обхвате и отбросил в сторону ближайшей стены. Или, возможно, это был на самом деле пол. В невесомости не разберешь.
Кастор слышал, как тело его оппонента с глухим звуком ударилось в поверхность стены. Послышался стон. Кас подплыл к панели управления, все так же оттолкнувшись от ближайшей горизонтальной поверхности. Он схватился руками за панель, чтобы не улететь.
На голо-экране показывалась траектория полета одного из астероидов-убийц. Около дюжину космических камней оборудовали реактивными двигателями и датчиками. Они имели дистанционное управление, чтобы контролировать весь процесс терраформирования. Этой дюжины было достаточно, чтобы вызвать на планете новый ледниковый период или огненный ад. Сценарий развития событий мог оказаться разным. Никогда не знаешь, как поведет себя природа в тот или иной момент.
Один из астероидов уже запустили, и он медленно двигался к планете. Он дойдет до точки невозврата через десять минут. Времени оставалось мало.
Кастор принялся отключать системы астероида, но ему необходим индивидуальный пароль, которого он не знал. Зато он знал, у кого он точно есть. Он обернулся.
Августин дрейфовал в пространстве капитанского мостика вниз головой, безуспешно пытаясь зацепиться хоть за что-нибудь. Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Капитан космического корабля, а совершенно не умеет вести себя в невесомости.
Кас согнул ноги в коленях и оттолкнулся. Он налетел прямо на Августина, попутно уворачиваясь от кулака, который чуть не попал ему прямо в челюсть.