Входя, тот медленно поворачивался, очевидно, следуя внутреннему изгибу, извиваясь, подобно змее, пока снаружи не осталась всего пара дюймов. Искатель приключений продолжал давить; что-то поддалось, и в то же мгновение странный шаркающий звук заставил его резко обернуться.
Что случилось с каминной полкой? Ее правая сторона выдвинулась вперед, казалось, почти на фут, в то время как левая скрылась на то же самое расстояние в стене; между тем, камин, в котором горел огонь, оставался на прежнем месте. Сначала Арчибальду показалось, что каминная полка вот-вот обрушится, а с ней и вся перегородка; но когда он немного оправился от удивления и внимательно все осмотрел, то обнаружил: масса серого камня располагалась на скрытой оси, вокруг которой вращалась независимо от кирпичной кладки камина. Серебряный скипетр ослабил пружину, которой удерживался механизм, и, в результате, открылся проем в казавшейся единым монолитом стене. Спустившись со стула, он без труда подвинул "дверь" и убедился, что за ней находится проход, тянущийся неизвестно на сколько. Из него тянуло странно сухим воздухом. Что касается темноты, то она казалась такой же плотной, как в центральной камере Великой пирамиды.
Арчибальд, возможно, испытывал некоторый страх, поскольку был всего лишь мальчиком, а случилось это более шестидесяти лет назад, когда призраки и фэйри не считались безобидными выдумками, как в наши дни. Тем не менее, отступать было не в его привычках, а кроме того, его приключение зашло слишком далеко. Ничто не смогло бы заставить его отступить. Что бы ни случилось, он доведет свои поиски до конца.
Без света, однако, ничего невозможно было разглядеть; нужно было взять со стола в коридоре одну из свечей. Мальчику не потребовалось и полминуты, чтобы сходить за ней и вернуться; затем он протиснулся в отверстие и оказался в сводчатом туннеле, прямо за камином, тепло которого почувствовал, приложив руку к кирпичной стене. Туннель, тянувшийся внутри стены влево, был примерно шести футов в высоту и двух с половиной в ширину. Арчибальд вполне мог перемещаться по нему.
Но прежде он внимательно изучил механизм вращающейся каминной полки. Это было чрезвычайно остроумное и вместе с тем простое устройство, так точно подогнанное во всех своих частях, что после стольких лет неподвижности продолжало работать, как будто было сделано только вчера. После того, как Арчибальд вылил немного оружейного масла на шарниры и в пазы, он обнаружил, что тяжелая каменная конструкция поворачивается и закрывается так же бесшумно и легко, как его собственные челюсти. Ее можно было открыть изнутри, вставив серебряный скипетр в отверстие, соответствующее наружному, и, попрактиковавшись в открывании-закрывании до тех пор, пока не убедился, что полностью овладел данным процессом, он положил скипетр в карман, осторожно закрыл за собой каменную панель и со свечой в руке двинулся по тоннелю.
Пройдя десять шагов, он уткнулся в стену, располагавшуюся под прямым углом к тоннелю, по которому он двигался. Осторожно заглянув за угол, он увидел в конце короткого прохода массивную дверь из темного дерева, обитую железом, полуоткрытую, с ключом в замочной скважине, словно кто-то в спешке забыл закрыть и запереть ее за собой. Арчибальд медленно распахнул ее; двигаясь, она заскрипела, сквозняк заставил пламя свечи замерцать, отбрасывая странные пляшущие тени на пустоту позади двери. В следующее мгновение Арчибальд переступил порог и достиг конечной цели своего путешествия.
Поначалу он ничего не мог разглядеть отчетливо, кроме того, что находился в помещении, казавшемся огромным, наличие которого никак не мог объяснить. Читатель, информированный лучше, наверняка уже определил его нахождение в том месте, о котором недавно шла речь, а именно, между колодцем и восточной комнатой. Осторожно, на ощупь, пробираясь по комнате, Арчибальд вскоре обнаружил на стене канделябр, в который и поставил свою свечу, так что предметы, находившиеся в комнате, стали смутно различимы. Это было довольно просторное помещение с высокими потолками, обставленное с таким причудливым и мрачным великолепием, какого не было ни в одной другой комнате Малмезона. Сводчатый потолок поддерживали огромные дубовые балки, пол был выложен полированным мрамором. Стены, вместо того, чтобы быть увешанными гобеленами, были расписаны фигурами в натуральную величину, изображавшими, насколько можно было судить, какой-то странный обряд. В одном конце комнаты стоял массивный шкаф, полки которого были завалены золотыми и серебряными предметами, богато украшенными чеканкой, очевидно, очень ценными. Здесь, как кажется, хранились многие фамильные драгоценности, исчезнувшие во время восстания якобитов и считавшиеся утраченными. Шкаф был сделан из черного дерева, инкрустированного слоновой костью, так же как и широкий круглый стол в центре комнаты. В нише напротив шкафа поблескивал полный комплект рыцарских доспехов шестнадцатого века; атмосфера в комнате была так суха, что на их полированной поверхности, покрытой, как и все прочие предметы, мелкой пылью, не было заметно ни единого пятнышка ржавчины. Кровать с вышитым покрывалом и тяжелыми шелковыми занавесями стояла в глубокой нише слева от шкафа.
На столе лежало множество бумаг и пергаментов, некоторые - сложенные, иные - в беспорядке. Один лист был развернут, на него было брошено перо, рядом стояла старинная чернильница, а на подставке у кровати - покрытая золотой эмалью табакерка с поднятой крышкой, в которой, вне всякого сомнения, лежали остатки какого-нибудь острого темного нюхательного табака времен Георга II.
Арчибальд смотрел на все это в задумчивом молчании. Эта комната была оставлена, если судить по ее виду, много лет назад; с тех пор все предметы здесь оставались нетронутыми, непотревоженными; ничто, кроме времени, не заглядывало сюда; но даже оно оказалось над ними не властно! Они лежали здесь, забытые, заброшенные, и это было ужасно. Почему тайна этой комнаты оказалась предана забвению?
И почему судьба выбрала именно его, чтобы найти ее? И что ему теперь делать? "Во всяком случае, - сказал он себе, - эта тайна стала моей тайной, и когда-нибудь я узнаю, как мне надлежит ей распорядиться". Он чувствовал, что когда настанет время, она принесет ему власть, богатство и безопасность; и с каким-то странным чувством гордости ощутил себя избранным Провидением истинным наследником Малмезона - единственным, кому было позволено стать наравне с теми историческими и легендарными предками, которым тайна этой комнаты принесла славу магов и чародеев. Отныне Арчибальд становился точно таким же волшебником, как и они.
Или, возможно, некромантия вовсе не такая глупость, как он полагал? Возможно ли, что даже сейчас старые чародеи проводят здесь свои собрания, и что они могут усомниться в его праве присутствовать среди них?
Когда эта мысль промелькнула в голове мальчика, он медленно двинулся вперед, посматривая по сторонам, как вдруг волосы на его голове зашевелились от того, что нельзя было назвать страхом, но уж точно ощущением, далеким от спокойствия. В самом темном углу комнаты он увидел силуэт человека, бесшумно, украдкой подкрадывавшегося к нему. Теперь, когда он заметил его и остановился, он также остановился; человек, казалось, не сводил с него глаз. Сомнений быть не могло; это был человек, видимый совершенно отчетливо, за исключением черт лица, поскольку их скрывала тень. Но какое живое существо, - по крайней мере, из смертных, - могло существовать в комнате, запертой в течение шестидесяти лет?