Мастерица путей отстранилась от своего друга, села на стул у камина, опустила руки на колени сложив ладони вместе. Арчибальд оглянулся в её сторону. Вытянутое, смуглое лицо в свете дрожащих огней будто отлито из золота, напоминало старинную маску жрицы иных богов, никак не его знакомую.
Прикрыв веки, юноша подошёл к столу, увидел письмо, а подле — перо и чернильницу.
Скинув рюкзак в кресло, включив настольную лампу, стоявшую поодаль, хозяин особняка потянулся к записке. Дрожащей рукой он взял письмо. Лиловые чернила ловили блики огней, от чего на глаза невольно навернулись слёзы. Отерев их, Арчибальд погрузился в чтение.
Арчибальд.
Если ты читаешь это письмо, мы больше не увидимся. Просто прими это, так здесь всё устроено. Меня больше нет.
Я хотя бы прощаюсь с тобой, в отличии от тебя. Прощаюсь, а всё равно верю, что ты вернёшься. Знаешь, как чёртова надежда, как весточка в никуда. И, в то же время, мне хочется думать, что ушёл ты не просто так, а тоже насовсем. Что по-настоящему нашёл то, что позволяет тебе держаться за твоё время и твой мир. Что это не блажь, а взвешенное решение.
Я много думала о наших последних днях.
О твоих снах. О кошмарах, которыми ты со мной не делился, а просто сообщал, что они приходят к тебе. О твоих шрамах, которые ты так и не убрал насовсем: порез на правом запястье, шов чуть выше поясницы. След на левом бедре. Говорил, они напоминают тебе о чём-то, что случилось с тобой. Что они настоящие, потому и не уходят так просто.
Часто задавала себе вопрос: что помогло тебе найти силы вернуться в место, где тебе больно и плохо. И, если на такое способен даже ты, то, чем я хуже?
Знаешь, это забавно. В день твоего испытания Императрица как раз говорила со мной о том, что тебе следует найти свой дом, что нам лучше расстаться, мол, я слишком сильно влияю на тебя, и ты не развиваешься, а все твои занятия и увлечения так или иначе связаны со мной или желанием удивить, восхитить меня. Я тогда возмутилась. Сказала, что это не правда, что ты делаешь то, что хочешь, сам несёшь ответственность за свой выбор. Что у тебя есть своё место здесь. Свои друзья и цели. И, знаешь, что? В ответ на это Императрица улыбнулась, заключив: «Тем хуже: он тормозит тебя». Никакие доводы на этот выпад она и слушать не желала, напирая на то, что нам следует разойтись, чтобы быть по-настоящему счастливыми.
Тогда я негодовала. Но не теперь.
Я благодарна тебе за то время, пока мы были вместе. За твои скульптуры (весь бестиарий стоит на полочке в нашей спальне), за ледяной сад во внутреннем дворике. За музыку, которую ты принёс в дом. За наши с тобой прогулки и разговоры. Наконец, за тот чудесный бал на кладбище.
За тепло твоих рук, за чуткие губы, нежный взгляд и тёплые слова. За всё. Ты — самый лучший для тех, кто ищет покоя, хочет отдохнуть. Даже в царстве иллюзий ты — король, а не герольд. Спасибо тебе за это.
Твой уход подействовал на меня, как эликсир молодости, как ободряющий холодный душ после крепкого сна.
Я поняла, что больше не хочу быть мастерицей пустых домов. Что с меня хватит жить в одиночестве и тоске, в ожидании того, кто поймёт меня и воспримет. Время, проведённое в Карпе, многое дало мне. Я пробыла здесь достаточно, чтобы вернуться домой. Туда, где меня по-настоящему ждут. Не другие люди, нет. Мои истинные цели. Мои дела. Мой мир, который я сама для себя построю.
Ищи меня на страницах истории. Я буду там, во что бы то ни стало. Пусть это обещание тебе станет моим заветом. Ради меня. Ради нас. Ради всех тех, кто так же считает себя одиноким, оставленным или брошенным — я найду в себе силы, чтобы отпечатать память о нас. Чтобы сделать мир лучше.
Твоя Немели».
Арчибальд отложил письмо и шумно выдохнул, закрыв лицо руками.
Тихий трекск поленьев в камине, лёгкий шелест занавесок, поднятых слабым ветром. Ровное, едва слышное дыхание девушки, сидящей поодаль.
— Она давно ушла? — спросил юноша, откинувшись на спинку кресла, смотря в потолок.