Король Грайм III, правитель Горного Королевства, медленно поднялся. Его змеиные глаза сузились, а голос звучал как гул далёкой грозы.
— Вы предлагаете использовать эту энергию для терраформирования? — спросил он, его слова были острыми, как его меч. — Для создания нового мира? Но какой ценой? Мы... мы мясники. Мы собираем души живых людей, лишаем их короткой жизни и сжигаем их ради нашей выгоды.
Михаил опустил голову, словно не мог выдержать этого взгляда. Но затем он поднял глаза, и в них была решимость.
— Да, — сказал он просто. — Мы мясники. Но это вопрос времени. Возможно, недалёкого. Армагеддон будет запущен одной из трёх сторон: нами, Темными или духами равновесия. Когда именно — я не знаю. Но к этому мы должны быть готовы. И важно единодушие.
В зале начался хаос. Голоса перекрывали друг друга, как волны во время шторма. Хранительница Света Каллиста Вейн подняла руку, и её голос, мягкий, но властный, прорезал шум.
— Мы не можем позволить себе такой выбор! — воскликнула она. — Мы не можем стать теми, кто уничтожает миллионы жизней ради собственного выживания!
Император Варис Кайрос, его механические глаза мерцали холодным голубым светом, встал рядом с ней.
— А что, если у нас нет выбора? — спросил он. — Если это единственный способ спасти нашу цивилизацию? Мы уже давно используем энергию душ. Это не новость. Просто теперь ставки выше.
Вождь Астрид Вейн, её лицо было мрачным, как тёмное небо перед бурей, покачала головой.
— Мы не можем решать за других, — сказала она. — Мы не боги. Мы не можем играть судьбами целых миров.
Михаил поднял руку, и шум начал стихать. Его голос был тихим, но в нём чувствовалась сила, которая заставила всех замолчать.
— Мы не боги, — согласился он. — Но мы те, кто стоит между жизнью и смертью. Между светом и тьмой. Мы должны быть готовы сделать выбор, какой бы он ни был. Потому что, если мы не сделаем его... кто-то другой сделает за нас.
Тишина, которая последовала за этими словами, была тяжёлой, как гранит. Все понимали, что время на исходе. И что решение, которое они примут, изменит не только их мир, но и судьбы миллионов…
Полдень в Раю был временем, когда свет казался почти осязаемым. Он струился сквозь небеса, как тонкая золотая пыльца, оседая на листьях деревьев и отражаясь в каждой капле росы. Резиденция Архангела Михаила возвышалась над окружающим миром, словно мираж, который невозможно было ни постичь до конца, ни забыть. Она была не просто зданием — это был символ власти, знания и вечности. Её стены, выложенные из полупрозрачного камня, переливались мягким внутренним светом, будто они дышали, пульсировали в такт с чем-то древним и неизмеримо большим, чем человеческое понимание. Высокие шпили уходили в небо, теряясь в облаках, а окна, огромные и строгие, напоминали глаза, наблюдающие за всем миром.
Вокруг резиденции раскинулся сад, где природа и технология сплетались воедино. Деревья здесь были высокими и величественными, их ветви украшали кристаллические листья, которые мягко звенели на ветру. Между деревьями протекали ручьи, но вода в них была необычной: она светилась, словно внутри неё плясали миллионы крошечных звёзд. Тропинки, вымощенные светящимися плитами, вели к главному входу, но даже они казались живыми, меняя цвет в зависимости от того, кто по ним проходил. Воздух был наполнен тишиной, но эта тишина была не пустой, а насыщенной — как будто сама земля под ногами хранила воспоминания о всех, кто когда-либо ступал здесь.
Она приблизилась к резиденции медленно, её шаги были едва слышны, но каждый из них отзывался эхом в её собственных мыслях. Её крылья, белоснежные и безупречные, слегка трепетали, словно разделяя её внутреннее волнение. Она знала, что встреча закончилась, и теперь наблюдала, как самые влиятельные существа планеты покидают это место. Каждый из них уходил своим способом, и каждый из них нёс на себе отпечаток того, что произошло внутри.
Первым вышел Император Варис Кайрос. Его фигура была воплощением точности и силы. Его металлические пластины, украшенные кристаллами, мерцали холодным светом, который контрастировал с тёплым сиянием дня. Он не шёл — он двигался, как машина, каждое его движение было рассчитано и безупречно. Он поднял руку, и воздух вокруг него начал вибрировать. Затем он исчез, растворившись в потоке энергии, которая унесла его прочь. Оставшийся след был похож на лёгкий электрический треск, который быстро затих.