— А что будете делать вы? — спросил он наконец.
Эквилис усмехнулся, его клыки блеснули в свете голубого пламени.
— Мы будем восстанавливать стадо, — сказал он. — Их нужно будет вывести из деградации и отчаяния на плато. И потом — снова тысячи лет стабильности.
Его слова повисли в воздухе, как эхо далекого грома. Арден чувствовал, как его разум отказывается принимать реальность. Это было слишком. Слишком огромно, слишком страшно.
Кайрос и Эквилис замолчали, словно давая словам о жатве осесть в воздухе. Ветер шелестел листвой, а голубое пламя вокруг волка пульсировало, как живое существо. Оно то разгоралось ярче, то становилось едва заметным, словно дышало в такт невидимому ритму. Арден, прижавшийся к земле, чувствовал, как его сердце бьется так громко, что, казалось, его можно услышать за милю. Но он не двигался. Он не мог позволить себе выдать свое присутствие. Его пальцы вцепились в холодную, влажную почву, словно она могла удержать его от того, чтобы вскочить и бежать прочь.
— Кстати, как твой особый ученик? — спросил Эквилис, нарушая тишину. Его голос был мягким, почти безразличным, но в нем чувствовалась легкая заинтересованность, словно он говорил о чем-то, что давно вызывало его любопытство.
Кайрос слегка наклонил голову, его механические пластины засветились чуть ярче, будто реагируя на внутреннее напряжение. Он помолчал несколько секунд, словно обдумывая ответ.
— Это очень необычный молодой человек, — произнес он наконец, и в его голосе прозвучала смесь удивления и осторожности. — Ты помнишь первую встречу с ним?
Эквилис усмехнулся, его клыки блеснули в свете пламени. Его улыбка была одновременно теплой и холодной, словно два мира столкнулись в нем и нашли хрупкое равновесие.
— Да... Душа его деда — мы не поймали ее, — сказал он, его голос стал чуть тише, почти задумчивым. — Его искра... кружилась вокруг мальчика. В тот момент, когда я хотел забрать эту искру жизни... она растворилась в нем.
Император Варис Кайрос медленно кивнул, словно вспоминая ту сцену. Его многолинзовые глаза мерцали, словно анализируя каждое слово.
— Да... — сказал он, его голос стал еще тише, будто он говорил сам с собой. — Он должен был сойти с ума. Мне пришлось взять под контроль его сознание и подавить эмоциональный фон. Я запустил стандартный протокол борьбы добра со злом, который толкает его к нейтралам.
Эквилис слегка склонил голову набок, его глаза, горящие холодным светом, встретились с многолинзовыми очами Кайроса.
— Это было очень странно, — продолжил Кайрос, его линзовые глаза сверкнули. — Он стал касаться состояния резонанса... то, что демоны называют измерением теней.
— Людям это не дано, — перебил его Эквилис, его голос звучал ровно, но в нем чувствовалась легкая настороженность, словно он говорил о чем-то, что выходило за пределы его понимания.
— Но, как видно, не всем, — добавил Кайрос, его слова повисли в воздухе, как эхо далекого грома. — Что-то с ним не так. Он прогрессирует в тренировках не так, как все. Постоянно находился на грани. Пришлось придать ему вектор.
Эквилис задумчиво склонил голову набок, его глаза, горящие холодным светом, встретились с многолинзовыми очами Кайроса.
— Очень интересно, но выматывает, — произнес Император, словно размышляя вслух.
— Как его первое задание? — спросил Эквилис, его голос снова стал мягче, почти дружелюбным, но в нем все еще чувствовалась легкая насмешка.
— Я отправил его недавно на первое задание, — ответил Кайрос. — В сторону городка... если эту большую деревню можно назвать городом. Он должен ликвидировать молодого дезертира.
Эквилис усмехнулся, его улыбка стала шире, почти хищной.
— Забавно... У твоего ученика не очень хорошо с ориентированием на местности. Он отклонился градусов на тридцать от заданного направления... и очень технично ушел в тень. Знаешь... он неплохо справляется без твоей опеки.
Кайрос замер, его металлические пластины слегка засветились ярче.
— Градусов тридцать? — переспросил он, и в его голосе появилась легкая тревога. — Там проходят боевое слаживание курсанты демонов. Это плохо...
— У тебя нет ощущения, что за нами кто-то наблюдает? — спросил Император Варис Кайрос, его механические пластины слегка засветились ярче, словно реагируя на внутреннее напряжение. Его голос был ровным, но в нем чувствовалась легкая тревога.
Эквилис, все еще в облике волка, прищурился, его глаза, горящие холодным светом, скользнули по окрестностям. Он медленно повернул голову, словно прислушиваясь к чему-то, что было недоступно для человеческого слуха.