За горами, в лесу, у входа в долину, раскинулся палаточный лагерь гарнизона охраны. Шатры Ада и Рая сильно отличались друг от друга, словно представляли два противоположных полюса бытия.
Шатры Ада были массивными и угловатыми, словно вырезанными из черного камня. Их поверхности покрывали острые шипы и руны, светящиеся кроваво-красным светом. Каждый шатер казался живым, будто его стены дышали энергией, готовой в любой момент вырваться наружу. Вокруг них витал запах серы и металла, а воздух был тяжелым, почти осязаемым. Демоны, стоявшие у входов, были облачены в тяжелые доспехи, украшенные черепами и символами древних кланов. Их глаза горели жутким светом, а движения были четкими, как у машин, созданных для войны.
Шатры Рая, напротив, были легкими и воздушными. Они казались сотканными из света и тумана, их поверхности переливались мягкими пастельными оттенками — голубым, розовым, золотым. Вокруг них витал аромат цветущих садов, а воздух был легким, почти невесомым. Архангелы, стоявшие у входов, были облачены в длинные белоснежные одежды, украшенные золотыми узорами. Их крылья мягко светились, а лица были спокойными, почти безмятежными. Казалось, что они находятся не в военном лагере, а в саду вечного покоя.
Среди этих контрастных шатров возвышался большой белый шатер. Он был простым, но величественным, словно создан для важнейших встреч. Его полотно было идеально белым, без единого пятна или украшения, но в нем чувствовалась мощь, которая притягивала взгляд. К шатру вела дорожка, выложенная серебряными плитами, которые мягко светились в полумраке леса.
Гримгор направился именно к этому шатру.
Полог шатра, словно живой, услужливо распахнулся перед Гримгором, и он шагнул во мрак. Полог закрылся за ним сразу же, как только он переступил порог, а сопровождавшие его демоны остались снаружи, заняв позиции у входа. Внутри шатра не было ни единого источника света, но темнота здесь казалась особенной — она была мягкой, почти осязаемой, словно обволакивала тело невидимым покрывалом.
Темнота встретила Гримгора неожиданной свежестью, наполняя воздух удивительным ароматом малины и вишни. Этот запах был таким ярким и живым, что на мгновение Гримгор почувствовал себя где-то далеко отсюда — в залитом солнцем саду, где каждая деталь мира кажется совершенной. Но это чувство длилось лишь мгновение, потому что следующее движение заставило его забыть обо всем на свете.
Два огромных белых крыла обвили его, словно объятия вечности. Они были мягкими, но в то же время мощными, излучающими тепло и спокойствие. И в этот момент он ощутил самый сладкий и желанный поцелуй. Поцелуй, который пробирал до глубины души, растворяя все тревоги и страхи, оставляя лишь чистое, ничем не замутненное чувство.
— Здравствуй, — раздался в его голове голос. Он был знакомым, нежным и звонким одновременно, подобно журчанию серебряного колокольчика, который звенит где-то высоко в горах, где воздух прозрачен и чист.
Гримгор закрыл глаза, позволяя этому голосу окончательно вплестись в его сознание. Его губы тронула легкая улыбка, а в душе вспыхнуло чувство, которое он редко позволял себе испытывать — покой.
— Люми, — мысленно ответил он, открывая глаза и встречаясь взглядом с её небесно-голубыми очами. Эти глаза были как два бездонных озера, в которых отражалось всё: радость, печаль, надежда и боль. Они сияли даже в темноте шатра, словно сами по себе излучали свет.
Старший демон Гримгор и архангел Люминария сидели на удобных креслах, расположенных в центре шатра. Кресла были выполнены из материала, который казался одновременно твердым и мягким — словно они адаптировались под каждого, кто осмеливался занять их. Между ними стоял небольшой круглый столик, искусно вырезанный из древесины, которая, казалось, светилась изнутри мягким золотистым светом. На столике располагалось блюдо с черешней и персиками, а также небольшой графин с горной водой, чьи кристаллические грани переливались приглушенным блеском.
Люминария тихо говорила, её голос был мягким, но четким, словно каждое слово было тщательно взвешено перед тем, как покинуть её уста. Её белоснежные крылья слегка шевелились, создавая легкий ветерок, который играл с прядями её светлых волос. Гримгор молча и внимательно слушал, его глаза, напоминающие расплавленное золото, были направлены на собеседницу. Время от времени он не мог устоять перед искушением и протягивал руку к блюду с черешней. Плоды исчезали один за другим, пока блюдо постепенно пустело.