Когда он посмотрел на Каэлион, то увидел не просто меч. Он увидел его волновую структуру — сложную паутину энергий, которые переплетались, словно нити в гобелене. Каждая нить была частью чего-то большего: энергия поверженных врагов, их личности, их воспоминания. Все они были аккуратно разложены "по полочкам", сохраненные для того, чтобы служить новому хозяину. И среди этих нитей Арден увидел саму личность Каэлиона — древнего кузнеца, чья воля продолжала жить в металле клинка.
— Ардэн? — испуганно произнес тогда Каэлион, словно чувствуя, что его новый владелец начал понимать слишком много.
Но Арден не обратил на него внимания. Его внимание было сосредоточено на сигнатурах, которые он теперь мог забирать. Первой была сигнатура Ракшасана. Затем — демона-ренегата, убитого Ракшасаном. Потом — юного архангела, чья светлая душа все еще хранила отголоски надежды и невинности. Каждая сигнатура впечатывалась в его личность, словно новые воспоминания. Эти воспоминания были обширными, но лишенными собственной воли. Они накатывали волнами, дополняя картину мира Ардена, расширяя его понимание реальности.
И в какой-то момент он осознал, какой маленькой точкой был его мир совсем недавно. Теперь же его горизонты стали безграничными.
Арден продолжал изучать волновую структуру меча, словно читал древнюю книгу, написанную на языке энергий. Среди множества сигнатур он заметил две странные — они выделялись своей формой и цветом. Это были похожие на коричневые кристаллы сгустки энергии, которые казались необычными даже на фоне других. Они пульсировали слабо, почти незаметно, но в их ритме чувствовалась какая-то древняя, первородная мощь. Арден замер, рассматривая их. Было ощущение, что сам Каэлион побоялся к ним прикасаться. Возможно, эти сигнатуры принадлежали кому-то или чему-то, что было слишком опасным даже для древнего кузнеца.
Он решил не трогать их. Пока. Вместо этого Арден сосредоточился на сигнатурах волков. Те оказались легко узнаваемыми — аккуратно размещенные небольшие голубые звезды, мерцающие холодным светом. Одна за другой они перешли к нему, словно волны, накатывающие на берег. Каждая сигнатура несла в себе частичку знаний, воспоминаний, опыта. И многое стало понятно.
Аммут. Её имя теперь звучало в его сознании, как гром среди ясного неба. Осколки легенд, которые он получил от ангелов и демонов, дополнили картину. Она была больше, чем просто дух жатвы. Она была воплощением чего-то древнего, могущественного и безжалостного. Её приход означал конец. Конец всему. Мир готовился стать её добычей, а Эквилис и его волки были лишь инструментами в её руках.
Арден оставил личность Каэлиона внутри меча. Он чувствовал, что это правильно. Каэлион был частью клинка, его душой, его волей. Уничтожать это было бы ошибкой. Но помимо сигнатур меч был переполнен энергией. Её было невероятно много — целый океан, сконцентрированный в пределах металла. Арден чувствовал эту мощь каждой клеткой своего нового тела. Она пульсировала, отзываясь в его волновой структуре, усиливая его.
— А скоро станет ещё больше, — подумал Арден...
— Уважаемый, — произнес Эквилис, слегка наклонив голову набок. Его голос был тихим, но в нем чувствовалась тяжесть веков. Голубые глаза, горящие в темноте, пронзали Ардена, словно пытались увидеть его истинную сущность. — Зачем Вы пришли в этот мир? Он предназначен Аммут. Вам стоит найти свой.
Арден молча выслушал его слова. Он не спешил отвечать, позволяя каждому звуку, каждому оттенку речи впитаться в его сознание. Вопрос был ясен, но ответ на него лежал за пределами того, что Эквилис мог понять. Арден больше не был просто человеком, и его цели теперь выходили за рамки простых объяснений.
— Почему? — коротко спросил он, его голос был ровным, лишенным эмоций. Казалось, он обращается не к легендарному духу равновесия, а к обычному собеседнику, с которым ведет светскую беседу.
Не дожидаясь ответа, Арден поднял правую руку и взялся за рукоять меча. Левой рукой он провел большим пальцем вдоль клинка — от гарды до самого кончика лезвия. Это движение было медленным, почти ритуальным, но в нем чувствовалась уверенность. Клинок отозвался на его прикосновение мягким свечением рун, которые начали пульсировать, словно живые существа. Энергия внутри меча ожила, наполняя воздух вокруг тревожным гулом.