— Иногда я себя чувствую многодетным отцом, когда вижу эту неподдельную радость после первого убийства на арене.
— Они заслужили эту радость, господин.
— О да, заслужили. Я с тобой полностью согласен, — он повернулся и посмотрел мне прямо в глаза. — Ты делаешь успехи. Уже. Еще недавно ты был дикарем, что показывал всем вокруг свои клыки, а сегодня ты сражался на арене, как гладиатор, пользуясь всеми советами и нравоучениями своих учителей. Это прелестно.
— Я просто переосмыслил свое отношение к убийствам.
— Приятно это слышать, — господин сел за свой рабочий стол. — И еще приятнее было видеть твой бой. Толпа тебя полюбила. Редко такое бывает в первом бою. Теперь самое главное удержать эту любовь. Она ведь такая хрупкая и мимолетная, что сегодня она есть, а завтра уже нет.
— А разве просто выигрывать будет недостаточно?
— Может быть достаточно. Но проигрывая ты точно потеряешь их любовь. Тренируйся еще лучше, еще усерднее.
— Так я и планировал, господин.
— Хорошо. Ступай обратно в лудус, но по пути взгляни в лицо каждому, кто когда-то стоял здесь на твоем месте в свое время. У всех них были разные цели и мотивации сражаться на арене, но все они стали чемпионами. Ты тоже сможешь. Для этого тебе нужно лишь постараться. Я в свою очередь готов идти тебе на встречу.
Я ничего не ответил, лишь неуверенно кивнул, задумавшись о его словах. А ведь и правда, что у всех всегда свои мотивы что-либо делать, но очень часто эти существа оказываются в одной конечной точке. Толпа видит у чемпионов слезы радости, но каждый плачет по-разному, потому что награда за все старания у каждого своя.
Я не совсем понял причину, почему господин меня вызвал к себе. Да и саму суть разговора я тоже не уловил. Может важен был не разговор, а суть этого вызова? Что-то вроде уделенного особого внимания? Не знаю…
Я спустился вниз в обеденную зону, что встроена в первый этаж здания. Это удобно на самом деле. Обеденная зона — это как обычная комната под вторым этажом, только у нее нет стены сбоку, откуда можно сразу выйти на тренировочную площадку. Все близко, рядом и в жаркие дни холодные каменные стены помогают остудиться.
Сегодняшний ужин прошел в праздничном настроении. Особенно у былых гладиаторов, у которых не было преуровневого боя, но которым тоже дали выходной на следующий день. Вино лилось рекой, разговоры гудели из-за каждого стола. Как бы не были не дружны новички между собой, но сегодня у нас один стол на всех. Каждый делился своими впечатлениями о прошедшем бое.
— Я его просто располовинил! Когда я закружился в вихре со своим топором, то у него не было шансов от него увернуться! — Буран был самым громким за столом. И самым захмелевшим.
— Еще как был шанс. Или ты не видел, как я дважды увернулся от вихря берсерка на арене? — я не мог не поспорить с ним, ведь я сражался против такого же подкласса, как и он.
— Тебе попался хреновый берсерк! Какой из дроу может быть берсерк? Эти темные эльфы мастера бить тихо, обходя тебя со стороны жопы, но никак не махая топором.
— Ты в курсе, что это расизм? — в разговор вмешалась Малика.
— Да мне похер!
— Не был бы ты таким пьяным, я бы призвала огромное копье и зашла бы к тебе со стороны жопы, чтобы…
— Ну что вы, в самом деле, праздник же! — я решил вмешаться в этот спор, пока накал страстей не завел их слишком далеко.
— А у меня бой был довольной тяжелый. Я с трудом мог уворачиваться от его стрел. Эльф-лучник, это смертоносное сочетание, — поделился с нами Гордон.
— Он, кажется, тебя задел пару раз? — Малента с удовольствием слушала все истории.
— Да, пробил мне руку дважды, но благо у меня есть заклинание заживления, чтобы привести себя в порядок. Но соглашусь, что атакующих заклинаний мне тоже не хватает.
— Поддерживаю тебя полностью! — сказала Малента. — Я сколько не призывала своего подручного, но пока противник им занят мне нужно было бы атаковать чем-то издалека, каким-то заклинанием, а вместо этого приходилось сближаться, чтобы бить посохом.
— Я думаю после первого уровня у нас уже будет выбор побольше, — согласился Гордон.
— А мне вот не хватило именно защиты какой-нибудь, — вставил свои пять копеек в разговор Бардус. — У меня заклинание, как у берсерка – вихрь. Я своими двумя мечами наношу очень сильный урон, но вот когда в меня стреляют заклинанием, то мне совершенно нечем защититься.
— Надо было нам всем выходить в один бой, тогда бы мы компенсировали друг друга, — сказал я и над столом разразился дикий хохот.
Не то, чтобы я хорошо шутил, но когда все уже хорошенько подвыпившие, то и шутки должны быть соответственно простенькие. Тем более мои. Кто бы что не говорил, но все тянутся к лидерам, а из всех новичков только меня господин вызывал к себе. Все отнеслись к этому с пониманием, потому что видели, что я чувствовал себя на арене лучше всех, только мое имя скандировала толпа и только я игрался со своим соперником, а не просто пытался его убить. Все это понимали, кроме двух вечных обиженок, таких как Александр и Калька. Они молча сидели в углу стола, не отсвечивая и не участвуя в разговоре. Мне показалось, что они даже не пили вино. Но их молчание можно понять, ведь их бои ничем особым не выделились. Александра вообще дважды роняли на лопатки, и он с трудом поднимался обратно. Бой у него был тяжелый, против ящера боевого мага. А ему хватило боевых магов, когда он еще со мной сражался.