— Зачем Клаус так поступил?
— Потому что видел во мне угрозу. Так что ты послушай своего учителя – никому нельзя доверять. Здесь все пропахло предательством.
— И что мне делать с этой информацией? Шарахаться теперь ото всех своих боевых товарищей, как от огня? А Малента…
— Ты это уже сам решай, что тебе делать. Подумай, что тебе самому важней: друзья и девушка или чемпионство. Вспомни, зачем ты вообще сюда пришел, может тогда и ответ получишь.
— Спасибо, — все, что смог я ответить.
Руша молча кивнул, смотря в сторону пьющего Клауса и почесывая свою ногу. В какой-то момент он резко встал и похромал к обеденной зоне. Проходя мимо меня Руша остановился и повернулся ко мне.
— Я чего ждал-то тебя?! Господин договорился о подпольных боях. Завтра получишь больше подробностей, но держи в голове, что через несколько дней ты поедешь сражаться туда.
Я ничего не ответил. Просто смотрел на Рушу, загруженный всей той информацией, которую они с Клаусом на меня вывалили. Руша понял это сразу, поэтому просто кивнул и ушел дальше по своим делам.
Глава 11
Не думал я, что когда-либо окажусь в подобном месте. Тошнить от пота и гниющего мяса, разбавленного пряностями и дешевым пойлом начало еще на входе. Люди кричали, как ненормальные, проигрывая последние деньги на неверной ставке. Распределители игр кричали, объявляя очередное мясо, которое скоро будет сражаться в выделенном куске от общей площади помещения. Толпа стояла прямо возле очерченного мелом квадрата, в котором то и дело проливали кровь. Это был конвейер, на котором без остановки кто-то умирал и тем самым лишал кого-то своего выигрыша.
Подпольные игры, на которых нет места страху и сомнениям, выглядели, как вечеринка бомжей, что выпросили немного денег и купили боярышника. В большинстве случаев примерно так и было. Это в основном развлечение для бедных, но среди этих бедолаг присутствовали и высокоранговые особы. Так, например, судья городского значения был известным ставочником, который половину всего своего дохода спускал на подобных мероприятиях. Или благородный Фийем Карстром, что носил по улицам белую тогу и торговал изысканными оливками, тоже был не прочь облачиться в черное и спуститься в подвалы, где каждую минуту кто-то погибал.
Я смотрел на всю эту картину и поражался своей тупости, когда давал свое согласие на участие в подобной бойне. Но заднюю давать уже поздно. Мне уже определили противника, какого-то орка, а господин поставил на меня первую ставку. Он видел мое сомнение, но ничего не говорил по этому поводу.
Руша, ковыляя своей больной ногой, довольно бодро поднялся к нам по лестнице. Он взял с подноса, стоящего на лестничных перилах, кружку с вином и устремил свой взгляд на толпу.
— Ну и что ты молчишь? Ты узнал что-нибудь? — рявкнул на него господин.
— А? — Руша повернулся к нам, будто не понимал, почему обращаются к нему. — А, да. Орк будет лучником, но с кинжалом. Говорят, что он его прикрепил к тыльной стороне рукавиц, чтобы мог быстро его использовать после выстрела. И еще, этот орк будет в полном обмундировании. Вся броня и лук новенькие, не для новичков.
— Благо наш боец тоже не голый идет.
— Господин, я все никак не пойму, как я смогу тратить свои деньги, если за нашими финансами распорядители игр следят постоянно? — меня все мучал вопрос, который мог полностью лишить смысла мое участие в подпольных боях.
— Проведем, как долг через наставника. А его деньги на ту же сумму отдадим частному ростовщику. Он заберет их, когда ты или умрешь, или покинешь арену.
— А как он их заберет, если эти деньги ничем не будут подкреплены?
— Проведем так, будто я ему отдаю долг за тебя. Хватит об этом, все уже продумано. Самое важное, чтобы распорядители игр не пронюхали, что ты здесь выступаешь. Иначе конец твоей гладиаторской карьере.
Я не знаю, переживал ли я за свои деньги или просто искал причину, чтобы здесь не участвовать. Моя уверенность таяла, как мороженное в июльскую жару. Я наблюдал за некоторыми боями и видел, что за звери здесь выступают. Они просто уничтожают своих соперников, разрубая их пополам, расчленяя их по кусочкам. Душат, выкалывают глаза, выбивают сразу все зубы целиком. И никто здесь не играют на толпу. Каждый хочет только одного – убить своего противника. В лудусе меня обучали несколько другому сражению.