Малика будет счастлива узнать эту историю. Но про Клауса я ей не скажу. Не могу признаться во втором задании. Не расскажу до его выполнения, а потом признаюсь. Она должна меня понять. Или она меня проклянет. Одно из двух. Все или ничего.
По прибытию в лудус, гладиаторы уже отошли ко сну и тренировочная площадка была пуста. Меня не было здесь всего день и я уже смотрю на нее, как-то… по-домашнему, что ли. Весь этот мир становится мне роднее моего собственного. Там меня никто и ничто не ждет, когда здесь же мне есть ради чего жить. Плохие мысли. Нужно от них избавиться, а то я ненароком еще решу отказаться от моей цели в угоду жизни в новом мире. А так ли это плохо? Нет. Не буду об этом думать.
Когда мы прошли ворота лудуса и попали на тренировочную площадку к нам на встречу вышел Руша. Он, как всегда улыбался. И никогда не было понятно, это улыбка радости или пакости?!
— Я вас уже заждался. Пару часов назад пришел гонец и принес письмо для Гордона. Судя по печати, оно из Граустада. Из дома.
Лицо Гордона в миг стало испуганным. Он выхватил письмо из рук Руши, достал его из конверта и принялся читать. Я видел, как он становился все грустнее и грустнее, а по его щекам стекало все больше слез. Он упал на песок и зарыдал.
Я подобрал письмо, которое выпало из его рук и прочитал его. В нем говорилось, что сегодня всю его семью нашли мертвыми. Их тела плыли по канализации и застряли в решетчатых фильтрах. Тела была свежие, поэтому сразу установили, что убили их сегодня.
Я виноват в смерти его семьи. Или не я? Не я послал себя в Латур. Не я решил отправить со мной спутника. И не я выбрал в спутники именно Гордона. Но тем не менее все эти три вещи будто с самого начала говорили, что со мной вместе поедет Гордон. Зеленые и это подстроили? Чтобы орки Гауды решили, что виноваты не Зеленые, а Гордон? Что он решил им отомстить? Я не удивлюсь, если это окажется правдой. Со стороны Гауды виноват Гордон, со стороны Гордона виноват я, а со стороны Зеленых я молодец, что выполнил задание, но они как были не приделах, так и остались. На них ничего не указывает. Скорее всего и в письме, переданном Гауде все было написано не от лица Зеленых, а от лица Гордона. Или моего. В общем, они как будто вообще не связаны с этим делом. Подстава на подставе и подставой подставлено.
Глава 21
В Столице каждый день начинается с проблем. И почему-то все эти проблемы липнут именно ко мне. Сегодня же у всех праздник. Всех, кроме меня. Прошло ровно десять лет с того дня, как Митгард приклонил колено перед Литейной империей во главе с императором Вулианом Магном. В моем родном мире сейчас на улицах запускают салюты, по телевизорам наместник благодарит императора за его дальновидность, что он присоединил наш отсталый мир к просвещенной империи, а в каждом доме накрывают праздничный стол. И только простые граждане Митгарда знают, что на самом деле это траур, а не праздник. И за нелепым праздничным столом поднимают рюмки с водкой и выпивают их не чокаясь.
Утром на завтраке у меня совершенно не было настроения. Все готовились к тренировке, а я сидел за столом в обеденной зоне и просто ковырял свою кашу, как первоклассник. Мне не зачем тренироваться, потому что никто еще не дал ответ по поводу моего дальнейшего участия в играх.
Не знаю, подарок ли это на лживый мерзкий праздник или чистой воды совпадение, но как только я подумал о том, что меня до сих пор держат в неведении, господин вызвал меня к себе.
Его кабинет заливало солнце своими жаркими лучами, создавая хорошее настроение. Но не только рассветное солнце светило в той комнате, сам господин сиял от счастья, как новогодняя елка. Он впервые предложил мне присесть на стул, что стоял напротив стола. И даже налил вина.
— Садись, Виктор, садись. У меня просто превосходные новости для тебя.
— Есть решение по поводу моего дальнейшего участия в играх?
— Именно! И решение отличнейшее! Распорядители игр согласны оставить тебя на уровневых играх при двух условиях.
— Что-то мне подсказывает, что эти условия катастрофически мне не понравятся.
— Ничего серьезного! Сперва ты должен расстаться со всей экипировкой, которую купил на деньги подпольных игр. Что-то оставишь, а что-то передашь в собственность арены. Мы все посчитаем и вернем, в этом нет никаких проблем.
— Согласен. Это ничтожная цена.
— Второе условие заключается в том, что ты и еще три гладиатора выйдете сегодня на арену и сразитесь с шестью заключенными.