— А где сейчас Принс? На Тореадоре? — спросил я.
— Они предупредили глав пиратов. Коробка перехвачена. Летят на встречу с конгломератом.
— Это не опасно?
— Опасно, — сказала Вараха. — Но сейчас ничего безопасного нет.
Мы вошли в транспортник — небольшой старый, но ухоженный корабль. Чёрная краска на нём приветственно блестела в ярком освещении ангара. Внутри стояли кресла в два ряда и рубка пилотов. Их было двое, я их не знал, собственно, как и не знал, что это за судно.
— Откуда такая роскошь? — спросил я, ловя Вараху за локоть, когда она собралась уходить.
— Подарок от неожиданных союзников, — загадочно усмехнулась она и скрылась за съезжающимися створками гермодвери.
— Пусть это побудет у вас, — к нам зашёл Смарт и бросил в меня коробочкой.
Озноб окатил с головы до пят, когда она оказалась у меня в руках.
— Не боись, она не взорвётся от встряски. Работает четко по детонатору.
— Бомба не взорвётся, пока Андромаха на станции, — заметил отец. — Он не самоубийца.
Смарт выскочил из корабля вслед за Варахой. Я убрал коробочку в карман. Это было странным решением, но я просто не знал, куда её положить.
И здесь я понял, что мы с отцом остались один на один. Как я этого хотел. Как я этого боялся!
Отец. Он держал трость двумя руками и вглядывался в смотровой экран, на котором виднелся полуразрушенный ангар. Никакого движения, тишина.
Тишина царила и между нами. Как бывало в прежние годы. Стоило мне как-то провиниться, отец мог молчать по полгода, не находя для меня не единого слова.
Как я ни пытался тогда с ним говорить, он не отвечал. Сейчас ко мне вернулись те неприятные ощущения, что передо мною глухая стена равнодушия, сквозь которую до отца не докричаться.
— Ты нашёл своеобразных друзей, — сказал внезапно отец, и его голос отозвался тёплым трепетом в душе.
Хотя было непонятно, хвалил он меня или осуждал.
— Они грубоватые, без манер, но хорошие, — сказал я. — Сам ещё не совсем привык. Думаешь остаться с нами?
В последних моих словах звучало столько надежды, что её бы хватило на пару колоний. Я умом понимал, что это какие-то старые чувства, совершенно детские. Но после всех злоключений я просто не мог быть неискренним.
— Конечно, нет, — отстранённо сказал отец. — Как ты себе это представляешь?
— Андромаха не оставит тебя в покое, — ответил я, и мой голос, в отличие от его, дрожал. — Тебе лучше остаться с нами.
— Да не говори ты вздор! — он в первый раз за всё время сказал громче обычного. — Твоё место, возможно и здесь, рядом с Альдо, а я точно не смогу терпеть этого унижения.
— Какое унижение, отец? — я даже рассердился. — Они тоже люди, пусть и уже другие. Им нелегко пришлось, они пережили столько лишений, и нельзя обвинять их в том, что у них такие нравы.
— Я не об этом, — отец снова сказал добродушно-спокойным тоном. — Просто я не смогу находиться рядом с этим… человеком.
— С кем? С Альдо? — вдруг понял я. — Дело в прошлом мамы?
— Если бы только в прошлом… — тон его был мягким, а ладони крепко до белых костяшек сжимали ножны-трость. — Мне не очень хочется об этом говорить.
— О, как всегда. Я, видимо, такой никчёмный сын, что ты даже говорить со мной не хочешь, — от охватившего меня горького отчаяния хотелось кричать, но я сумел совладать с собой.
— Ты совсем не никчёмный, — сказал отец, покрутив в руках трость. — Просто эта тема скабрезная… не хочется её касаться.
— Ну и что? Я хочу, чтобы ты хоть раз в жизни был со мной честным и объяснил. Пожалуйста. Знаю, что я перед тобой виноват…
— Она меня презирала, — вдруг сказал он, и его лицо скорчилось в гримасе душевной боли.
— Кто?
— Елена. Она вышла за меня из-за денег. Обворовывала меня, посылая деньги ему. Я узнал это после её смерти.
Я решительно не понимал ничего. Но чувствовал, как к горлу подкатывает ком.
— Кому посылала?
— Альдо Санчесу. Тайно спонсировала революционное движение на Альфа Центавра. За что и была убита, — он говорил это взвинченно, глядя на сталь катаны, которую обнажил, сняв ножны.
— Может, она просто хотела помочь людям? — моё сердце стучало так сильно, что я чувствовал боль в груди. — Она была очень добрая.
— Возможно. Но Елена продолжала любить его, я видел переписки… А ещё она встречалась с ним незадолго до того… — он отвернулся и замолчал.
В моей голове вдруг всё встало на места, и он мог даже не договаривать. На мгновение от стыда мне даже захотелось, чтобы коробочка с бомбой в моём кармане взорвалась прямо сейчас.