Имперцы вылезали из-за каждого поворота, озаряя полумрак яркими синими вспышками бластеров. Я стрелял в противников, стоило им только появиться, но они, как рой насекомых, были неистребимы.
«Время пыль под сапогами, жизни непочатый край, бластер бери и воюй»
Я напевал про себя, как мантру песню, которую мы распевали с Шёпотом. Тогда он только привёл меня в военную академию, а я не представлял, как дальше жить после смерти родителей. Тогда, казалось, что самое страшное со мной уже произошло.
«Когда в руках зола, ты думаешь о смерти, но ты живой, всем назло»
Сейчас я прокручивал эти слова, чтобы поддерживать боевой дух. С каждой минутой становилось всё труднее быть той скалой, на которую должны опираться другие. Одолевала слабость, я сильно потел, возвращалась боль в районе живота.
— Мне пришла свежая мысль, как обезвредить бомбы, — передал мне по связи Смарт.
— Вы их нашли? — выдохнул я, радуясь, что хоть что-то уже было сделано.
— Почти… — шум перебивал слова. — Здесь имперцев, как астероидов в поясе. Дохрена! Рассел говорит, через два пролёта схрон.
— Понял, — быстро сказал я, стреляя в выскочивших из-за угла врагов. — Мы с Катраном ищем Андромаху. Доложи, как обнаружите бомбы.
— Принято.
Я не успел прервать связь, как впереди появилась группа из десяти человек. Среди них я сразу узнал фигуру в синем пиджаке и штанах с чёрными лампасами. Андромаха! Вот он! Новая порция адреналина разлилась по венам, наполняя сердце горячей плазмой решимости. Я снова не чувствовал боли.
Пользуясь тем, что я увидел их раньше, чем они меня, смог быстрым огнём ранить или убить троих. Попытался попасть в Андромаху, но живот будто обожгло. Я отскочил за угол, прислонился к стене за переборкой и начал оседать.
И… ничего не мог с этим поделать. Тело не слушало приказов. Никакой адреналин больше не помогал. Я попытался выпрямиться, но просто съехал на пол. Задели всё-таки? Ткань лонгслива становилась влажной…от крови, но в меня не попали. Шов разошёлся?
В какой-то момент получилось оттолкнуться, встать. Нет, я так просто не сдамся. Стрельба продолжалась, Катран прикрывал. Я осторожно посмотрел из-за переборки, прицелился и почти попал в Андромаху, но в последний момент его загородил какой-то смертник. Град лучей обрушился на меня, и я снова спрятался, но моя атака позволила Катрану уйти из-под огня.
Я оказался в нише, за которой была гермодверь, и снова накатила такая тяжесть, что пришлось прижаться к стене.
— Всё серьезно? — спросил я, теряясь в округлившихся глазах доктора Тардис.
— Очень, — она подхватила меня под руку, используя силовые установки бронескафа. На ней был всё тот же имперский, только вадовские эмблемы стёрли.
Я прострелил замок, открывая гермодверь.
— Катран, преследуй цель до ангара, — передал я по связи. — Свяжись с Ханом, задержите этого упыря, он не должен улететь со станции! Я приду к вам. Сейчас… доктор…
— Принято, преследую цель, — пришёл ответ.
Тардис увела меня в техническое помещение лаборатории, где я и сам не помню как, оказался на полу. Нас не преследовали. Андромаха спешил свалить. Я должен был его ликвидировать.
Только теперь я даже не знал, смогу ли заговорить. Тардис наклонилась ко мне, разорвала лонгслив. Я почувствовал теплое прикосновение её аккуратной руки, затем холод от спрея, который она распылила мне на грудь и живот. Жжение стало стихать, но мой ум проваливался куда-то в пуховое ничто. Мягкое и бесформенное. Никак не удавалось сосредоточиться.
Я глядел в бледно-карие глаза Тардис, и будто держался за них хлипкими щупальцами рассудка.
— Андромаха идёт в ангар… он улетит…. И…. — я понял, что начал забывать слова. — Какие красивые…
Наверное, я это сказал про её глаза. Сам не понял. Будто услышал слова, сказанные моим голосом, но не мной.
— Там Трой… и Хан, и Герман… Катран… — я почувствовал немного силы в руках, и попытался рывком подняться. — Они справятся, в таком состоянии я лишь помешаю…
— Да, у вас проблемы со швом и интоксикация, — она легко, но настойчиво придавила мне плечо. — А что вы себе вкалывали?
Она приложила к моему лбу что-то холодное, и стало внезапно приятно.