Я увидел, как у Матео задрожала нижняя челюсть. Она задрожала и у меня. Зачем Матео это всё говорит? Но я чувствовал, что он искренен.
— И мне больно от мысли, что меня не было рядом, чтобы помочь Трою спасти вас. Простите, пожалуйста, — продолжил он и сжал губы, унимая дрожь.
И я вошёл. Увидел бледное лицо отца. Он лежал, будто просто уснул.
— Знаю, ты винишь себя в его смерти, — сказал Матео. — Но… ты был там один. Ты спас целую станцию, Трой.
— А его нет… — тяжело выдохнул я. — Я должен был быть умнее, сильнее…
— Так и я должен был быть умнее, должен был прятаться не там. Мои руки были бы на месте, и я был бы с тобой. Мог бы тебе помочь… Понимаешь?
— Думаешь, я не виноват? — мой язык едва слушал меня.
— Зная тебя, Трой, я думаю, что ты сделал всё, что мог…
— Спасибо, — прошептал я.
— Не за что, amigo, — Матео сжал моё плечо. — Если что, я рядом.
Он медленным шагом вышел в коридор. Я сел на стул недалеко от стола, на котором лежал отец. Смотри я на него или нет, он погиб. Реальность была острой и болезненной, как осколок стекла воткнутый в сердце. И что теперь?
А теперь нужно жить дальше. Я коснулся бледной руки отца, лежащей вдоль тела. Холод его кожи неожиданно отрезвлял. Виноват я или нет, отец отдал жизнь за меня. Теперь нужно стать быстрее, сильнее и твёрже.
Романтичный наивный дурачок. Хотел немножко помочь, не замочив ножки. А вступил по самую макушку. Пора поумнеть.
Путь к справедливости вероятно всегда выслан кровью, но я должен сделать так, чтобы её было как можно меньше. Не реки. Капли. Я должен быть сильным. Иначе зачем вообще встал на эту стезю.
— Папа, спасибо, что ты прилетел, — я обхватил его ладонь и прижал к своему лбу. — Без тебя я бы не справился. И я обещаю, компания Дельта получит по заслугам. За Андромахой стоят они. — ледяная безжизненная кисть отца придавала мне решимости. — С помощью Броссара или нет, но мы освободим колонии от гнёта. Знаю, что ты этого добивался. Просто иначе… А я тебе помешал. Пап…
Папина ладонь стала влажной. Я вытер глаза.
— Мне так о многом с тобой хочется поговорить. О жизни, о политике, о маме. Откуда ты так владеешь катаной? Кем ты был до того, как стать дипломатом? Жаль, что мы мало разговаривали. Мне нужно было быть твёрже и настойчивее. Жаль, что я понял это только сейчас. Люблю тебя.
Я встал, поцеловал его в лоб и вышел в коридор, где стоял Матео, а с ним рядом и Сантьяго.
— Тебе уже можно ходить? — спросил у брата Матео.
— Да, доктор дала добро, — ответил тот и посмотрел на меня. — Готов отправить его в последний путь?
— Я шёл к вам, чтобы попросить. Давайте отправим. Вы двое и Принс. Сделаем всё тихо?
— Хорошо, — кивнул Сантьяго.
Через час отец был погружён в капсулу, а мы вчетвером стояли рядом. Принс и я с одной стороны «гроба», а Матео с Сантьяго — с другой. Крышку ещё не закрыли. Скоро папа отправится в своё последнее путешествие — в синем дорожном костюме.
Я осторожно поправил задравшийся высокий воротник. Он следил за тем, чтобы выглядеть опрятно в любой ситуации. Хотел положить ему катану в руку.
— Думаю, что он хотел бы, чтобы ты оставил её себе… — сказал Сантьяго. — Полезная вещь.
И я его послушал. Будет мне напоминанием, что, если вступаешь в бурлящую реку, стоять нужно твёрдо, иначе снесёт течением. Хуже того, близкие могут пострадать.
— Вы очень похожи, — произнесла Принс тихо.
Её слова были как тёплая пенная морская волна, брызнувшая на спину. Чём-то таким приятным, что я коснулся кончиками пальцев запястья Принс. Хотя она и не подозревала, как я был рад её словам и как они были мне нужны.
— А чем похожи? — спросил я, мне хотелось услышать ещё.
— Ну… цвет волос, кожи, нос и губы. У тебя только лицо более вытянутое, — сказала она.
Я взял её за руку и поцеловал тыльную сторону кисти.
— Спасибо, что ты рядом, — прошептал я, потом краем глаза заметив добрую улыбку Матео, повернулся к братьям. — И вам спасибо. Я… бы хотел вас с ним познакомить. Хотя Сантьяго успел.
Тот улыбнулся:
— Твой отец экстремально меня поприветствовал, такого знакомства у меня ещё не было. Но в целом он оказался отличным бойцом, хорошим человеком и неплохим отцом.
— Спасибо. Я хочу немного о нём сказать, — я внимательно оглядел мертвенно-спокойное лицо папы. — Он всегда много работал, и был не только главой дипкорпуса, но и постоянным членом совета при Императоре. Когда я побывал на Альфа Центавре, мы с ним говорили о том, что там происходит. Он сказал, что пытается изменить ситуацию через совет…