Я выдохнул, вспомнив тот непростой разговор, Принс крепче сжала мою ладонь. Братья безмолвно разглядывали меня своими одинаковыми карими глазами и ждали окончания моего монолога. Прочистив горло, я продолжил:
— Я ему не поверил. Сказал, что он трус, просто притворяется, создавая иллюзию деятельности. Людям на Альфа Центавра нужны решения проблем прямо сейчас, а не болтовня в совете. А между тем, освободить Принс с каторги удалось потому, что у него получилось напугать корпорацию Дельта. Из-за их просьбы Андромаха поставил визу на документах об освобождении Принс… Всё началось с него.
Принс поджала губы, разомкнула наши руки, подошла к изголовью капсулы и прикоснулась своим лбом к лбу отца.
— Спасибо вам, — сказала она ему дрогнувшим голосом. — Каждый делает, что может. Тогда что-то получается. Прощайте.
Мы все вчетвером какое-то время провели в траурном молчании. Мне казалось, что все разделяли моё горе. Может, потому, что мы стали друзьями? Я был не один.
Когда Сантьяго закрыл крышку, в сердце образовалась пустота. Отец больше никогда не посмотрит на меня ни осуждающе, как я того боялся, ни с гордостью, как я бы хотел. Но зато я им гордился. Не смотря на все противоречия.
Сантьяго начал спуск капсулы, и я, отвернувшись на секунду, увидел в дверях отсека Шёпота и Смарта. Они оба сочувственно кивнули мне.
Капсула ухнула во тьму шлюза. Мембрана из железных дисков навсегда отсекла тот отрезок времени, когда у меня был отец. Оставив меня на том куске моей жизни, где его больше нет.
Я стоял несколько минут немым истуканом. Потом нашел в себе силы посмотреть на Принс. У неё слезы стояли в глазах. Моя девочка. Я обнял её, стало легче.
Потом почувствовал странное шевеление в мыслях.
«Соединение систем завершено» — вклинилось в разум оповещение.
Сердце застучало быстрее. Что это? Неужели?
«Конь… состояние», — запросил я.
«Двигательная активность нарушена, мощность процессора задействована на 80 процентов и восстанавливается», — пришёл ответ.
Я изумлённо уставился на Смарта, а тот улыбнувшись подошёл ко мне.
— Пошёл сигнал? — спросил он, и улыбка его стала шире.
— Да… я снова его слышу, — оторопел я, и Принс непонимающе взглянула на меня. — Конь… Ты починил его?
— Почти. Работу процессора восстановил, осталось дело за малым. А ты сам что о нём знаешь?
— А что такое?
— Он такой классный, что просто неземной… — Смарт приподнял бровь.
— В смысле? — спросила Принс.
— Чтобы его починить, мне пришлось использовать… необычный материал, — он достал из кармана какой-то бесформенный камень. — Знаешь, что это?
— Нет…
— Это кусок метеорита из подпространства, который угодил нам грузовой отсек, — Смарт подкинул в руке коричневый переливающийся ком. — Я просто вошёл в свою мастерскую с этим, и системы робота начали реагировать. Я, между прочим, скупил десять различных блоков питания. И ни один не подошёл. Зато камешек… помог. Я назвал этот материал «конилий» в честь твоего робота. На днях хребет ему подпаяю, и будет бегать, как раньше.
— Конилий… — Матео усмехнувшись пожал плечами. — Это всё, на что способно твоё воображение, Смарт?
— Коня сделала моя мать, я не знаю, как… — я стоял в прострации, сердце пусть и радовалось за возвращение робота, ещё слишком ярко чувствовало смерть отца. — Спасибо…
— Марс~
Трой хорошо держался. Он уже не напоминал щенка кокер-спаниеля, который тявкал от страха. Я узнал его лучше. Как человека, способного не бросить товарища в самой критической ситуации, да ещё и выпутаться из неё. Человека доброго настолько, что аж сахар скрипит между челюстями. Трой руководствовался рафинированными идеалами справедливости и гуманизма. Неуклонно им следовал. Трусом он точно не был.
Меня иной раз раздражало, что он как-то высокомерно задирал подбородок, считая себя здесь чуть ли не светочем во тьме.
Они с Принс шли впереди меня, так осторожно, мягко держались за руки.
Пожалуй, он и был светочем во тьме. Но для неё. Принс любила его. Со мной она себя так ласково никогда не вела. Каждая наша встреча наедине почти моментально переходила в секс, будто ничего другого ей от меня было не нужно. Я на секунду вспомнил о Тардис, и подумал, что она тоже явно хотела чего-то определëнного. Ох, бедовый я мужик, все женщины хотят от меня только одного. Смешно. А Трой же наверняка девственник.
Принс с ним другая. Она стала спокойнее, рассудительнее, теплее. Это больше не безбашенная нервотрепалка. А вполне себе лидер, не масштаба Карлоса, конечно. Всё же…