Почему-почему? Дура, потому что.
— Ладно, пойду, — сказал я Хилу.
Уже развернулся к выходу, как услышал хриплый голос Матео:
— Дядя Корнелли?
Меня как молнией пронзило, я замер. По телу обжигающе потекла радость. Я широко улыбнулся. Матео живой, разговаривает.
— Я какого-то…кхе… — Матео прочистил горло, — хрена ещё жив?
— Жив, ещё как! — воскликнул Хил, заглядывая в показатели на медицинской панели.
Захотелось тихо выскользнуть отсюда незамеченным. Я был слишком счастливым сейчас, слишком открытым, и боялся, что рвану парня обнимать. А к такому Матео явно не готов.
— Дядя Корнелли, ты чего стоишь спиной? Я так плохо выгляжу? — спросил Матео заинтересованно.
И что вы думаете? Я тут же обернулся. Мне показалось, именно сейчас можно начать разбирать по кирпичику ту стену, что я возводил всю жизнь.
— Ну… ты выглядишь намного лучше, чем вчера! — улыбнулся я.
— Санти, Кали, Принс, все остальные? Трой? — Матео встревожено перебирал имена.
— Все живы. Кроме Шахтера, — сказал я. — Тебя чуток потрепало, но всё поправимо.
Матео попытался потрогать повязку на глазу, но из-за обрезанных пальцев получилось неловко. Он вытянул руки, чтобы разглядеть их, и замер. Сглотнул слюну, а потом посмотрел на меня.
— Не дрейфь, малой, главное ты жив, — негромко произнёс я. — Если бы ты склеил ласты, то твоего братца окончательно сорвало с резьбы, и мне, старику, пришлось бы тащиться за ним в Империю, чтобы его вендетта не превратилась в геноцид… А пальцы мы тебе новые прикрутим, лучше старых! Через три дня прибудем на Линдроуз, купим материалы…
Матео держал на мне взгляд, не мигая. Только стал часто и шумно дышать, отчего я понял, что ему тяжело. Он стал похож на себя пятилетнего, того картавого коротышку, у которого я дудку отобрал. Сейчас у него её по-взрослому отобрали, вместе с руками.
— Прорвёмся, — уверенно сказал я, не отводя от Матео глаз. Мысленно представил, что, если нас не пустят на Линдроуз, я пробьюсь туда с боем или проникну тайком. Если не захотят продавать или там подобного не будет, заставлю найти и продать. Любой ценой.
Матео глубоко вздохнул и улыбнулся. Его взгляд снова повзрослел, но всё равно выглядел парень обескураженно. Ещё бы. Я хорошо помнил, как сам очнулся в госпитале после ранения. Несколько дней провел словно в бреду. А у меня и пальцы, и глаза были на месте.
— Как погиб Шахтер? — спросил Матео.
— Рот свой открыл, когда не надо было, — сказал Хил и потёр глаза. — Имперцы снесли ему башку.
— Да, именно так, — кивнул я.
Матео попытался развернуться и лечь на бок, скривился, когда не получилось.
— Ты не спеши, парень, — Хил с улыбкой посмотрел на него. — Ещё сутки точно будешь отходить, лишний раз не шевелись.
Матео прикрыл единственный глаз, откинувшись на подушку. Мне хотелось рассказать ему про своё ранение, подбордить.
— А слушай, мастер-сержант, — сказал я Хилу. — Может, ты сходишь на обед? Наверняка отсюда не выходил уже сутки?
— Если честно, чуть больше… — усмехнулся Хил и подошел ко мне ближе, продолжив шёпотом. — Но ты уверен? Навыков сиделки у тебя нет. Я Панду позову, она вроде закончила осмотр остальных. Я не знаю, как быстро Матео адаптируется…
— Я сам был ранен, понимаю каково это, — ответил ему я.
— Эй, вы там обо мне? Оба можете идти отдыхать… — вступил Матео недовольным голосом. — Сиделка мне не нужна!
«Это не твой сын, убийца!», — я вдруг увидел за койкой Матео тень, очертаниями похожую на Клару.
На мгновение перестал дышать, но галлюцинация исчезла, стоило моргнуть. Нет, я не пойду на поводу у этой штуки. Я твёрдо знал, что сейчас должен быть здесь. Сын, может, и не мой. Но из-за меня его жизнь стала такой, и я обязан его поддержать.
— Так, я о том и говорю, сиделка не нужна, — я сделал паузу, подбирая слова. — А вот старый друг сможет скрасить тебе больничную скуку.
О, какой я ему старый друг? Мудила, который с Матео почти не общался, потому что Сантьяго казался солдатом перспективней. Но я решил, что Хилу стоит отдохнуть, а я, может быть, отвлеку Матео от тоскливых мыслей.
Матео внимательно на меня смотрел, даже с некоторым удивлением, а потом ответил:
— Ладно, от друга не откажусь.
— Ну, если так, отлучусь на полчаса, потом проверю, как вы здесь… — задумчиво произнёс Хил. — Еды пациенту принесу.
Он быстро скрылся за дверью. В первый момент, когда мы с Матео остались наедине, я молчал, думая с чего начать разговор. А потом вспомнил, как мне, когда очнулся после ранения, хотелось пить.