— Мне не понравилось вчера, что ты ворвалась ко мне в душ, — сказал он, присаживаясь рядом. — Но сейчас я рад… мне даже хотелось, чтобы ты пришла снова.
— А как же… «это неприлично»?
— Ну это неприлично… Просто, видимо, мне нравится «неприличное».
— Не стоило так делать, просто Санти меня отпустил, и я из каюты Карлоса стремглав понеслась к тебе, как идиотка, забыв обо всëм. Вообще не до приличий было, я так соскучилась.
«Каюта Карлоса», — всплыло в мозгу. Там было три видео. А я посмотрела только два. Точно забыла обо всём!
— Я тоже скучал…
— Сколько у тебя осталось времени до смены?
Трой взглянул на часы на тумбочке.
— Час.
— Можешь сходить со мной кое-куда… Не хочу идти одна.
— Конечно, могу. Куда?
— В каюту Карлоса…
Едва мы подошли к двери, я остановилась. Трой взял меня за руку, он сделал именно то, чего бы мне и хотелось. Но я тут же представила, как бы отреагировал брат, будь он жив, войди мы с Троем, как пара. Разозлился бы.
Но я не разжала ладонь. Карлос мёртв, а Трой нужен мне рядом. Вздохнув, я нажала на кнопку открывания двери. Я предварительно узнала, поселился ли туда Санти, и очень обрадовалась, что нет.
Створки разъехались, и я вошла. На этот раз было легче, но вот я увидела его стоящим у стола у голограммы, с коротким армейским ежиком, кажется, ему двадцать пять. Такой живой, полный энергии, тёмные глаза блестят. Это был тот самый момент, как мы решили, что готовы начать, и он нанёс штрихи на звёздную карту. Здесь в каюте ещё стояли Альдо, Санти, Шёпот и Хил.
— Всё хорошо? — спросил Трой и погладил мою руку.
— Да.
— Больно находиться здесь? Моя мама умерла, когда мне было четырнадцать, и я лет пять не мог заходить в её комнату.
— Я хочу, чтобы он был жив, — сказала я. — Он бы ругался, что я пришла с тобой, но он бы знал что делать. Понимаешь…
— Очень, моя мама тоже в любой ситуации знала, что делать, — улыбнулся Трой.
— Ну ладно, теперь грёбанная ответственность лежит на мне, — я подошла к столу и включила голограмму. — Пора перестать играть в маленькую девочку.
Нажала на третье сообщение и обомлела от ужаса. Лицо Карлоса было опухшим от кровоподтёков. Я сделала несколько вдохов-выдохов и потянулась включать запись.
— Зачем ты включаешь пустое сообщение? — спросил Трой. — Там же ничего нет.
— Там Карлос… Ты не видишь?
— Нет, — Трой крепче взял меня за руку.
Моё сердце застучало ещё быстрее. Что за чертовщина?
— Он там есть… — промямлила я.
— Что он делает? — спросил он, но без издёвки, с интересом, словно верил мне на слово.
— Ничего, пока не включила, но Карлос… весь в следах побоев, — я прижала кулак к губам.
Трой мягко сплëл наши пальцы.
— Включай…
— Ты не думаешь, что я сошла с ума?
— Карлос тоже видел то, что другие не видели, так что… не думаю, — сказал Трой, и я нажала на разбитый нос Карлоса.
Запись запустилась.
Глава 9. Бета-распад
— 3112~
Я смотрела на экран, не моргая. Колкая надежда распирала грудь изнутри, не давала вдохнуть.
Вдруг Карлос всё-таки жив и сейчас скажет, где его искать? Глупо было так думать, но эти мысли навязчиво всплывали в сознании, как я ни пыталась от них избавиться.
Взгляд Карлоса наполняло холодное спокойствие. Он молчал, уголок его раздутых губ с запекшейся кровью приподнимался в однобокой улыбке.
Когда я услышала голос Карлоса, прикусила губу. Боль прошла по телу отрезвляющей волной.
«Сегодня я умру, — последнее слово Карлос сказал взбудоражено, словно ждал смерти. — Но меня это не пугает ни капли. Каждой истории приходит конец, даже такой бурной, как моя. А когда одна история заканчивается, начинается другая. Уверен, что теперь начнётся твоя»
Я вздрогнула. Тело похолодело, всё вокруг застыло, словно температура опустилась до абсолютного ноля. Даже Трой замер, пытаясь следить за моим взглядом. Только в наших сплетённых пальцах чувствовалось тепло.
Что это за запись? Когда она была сделана? Что значит «сегодня умру»? Какая моя история?
В горле застрял комок горечи утраты. Я снова вижу брата, но не рядом. Избитого, изувеченного. Из прошлого. Брата, которого больше нет.
«Я многого тебе не говорил, всё оставлял на потом. Об этом жалею, думал, что у меня получится в конце концов сделать твою жизнь прекрасной. В нашем доме на Веге».
Он закашлялся. Послышался звонкий удар металлом по металлу. Карлос притянул к губам скрепленные наручниками руки. Он в камере? Неужели это день его казни? Сердце рвалось из груди на свободу. Я крепко сжала ладонь Троя.