Единственный человек, которого я считал близким, быстро ретировался из зала, оставляя меня один на один с поражением. Его разочарование потрошило душу изнутри.
Винсент стоял напротив меня, одетый в такую же темно-синюю форму, с золотыми эполетами, что и я. На груди его пестрела победная бирюзовая лента финалиста. Такая же, как и на моей груди в прошлом году. Сегодня я проиграл.
Двери чуть слышно зашипели. Но для меня этот звук был громче аплодисментов Винсенту. Отец покинул зал.
Проигравший ему я не нужен. Не так. Я ему вообще не нужен. Ему нужна была только эта победа.
Я открыл глаза, измученный воспоминанием. Снова койка на челноке.
— Вставай, Крис, пора, — послышался голос Смарта.
В кресло пилота я вернулся через десять минут, и никак не мог выкинуть из головы те дурацкие соревнования. Выиграл ли Винсент нечестно? Сейчас я был не уверен, возможно, я чего-то не учёл. Винсент тот ещё прохвост, но мне в тот вечер досталась роль бесславного проигравшего. Как в тренировке со Смартом. Боец я, или мальчик из детской песочницы?
Если Сантьяго такой распрекрасный, то зачем Принс я? Может, он прав, и я так, лишь временное увлечение интересной диковинкой.
В ночь, которую мы с Принс провели вместе, я думал, что больше не один и ради любимой смогу вклиниться в общество повстанцев. Смогу. Я и сейчас уверен, но на деле это оказывается мучительно сложно.
Жизнь поставила передо мной неожиданные вопросы. Но едва пальцы коснулись пазов на панели управления, я успокоился. Полёт всегда был моим спасением. Космические дали и необходимость концентрироваться вырывали из унылой повседневности в таинственный мир.
Мы вышли из прыжка не на шесть часов раньше, а на целых восемь. Сантьяго не сказал на это ничего, но показалось, что в его взгляде убавилось холода. Наверное, мне это чудилось.
Впрочем, я быстро отвлёкся на смотровое окно. Среди бесстрастных далёких звезд техногенным демоном взирала на меня пиратская станция «Линдроуз».
Из овального остова торчали громадные башни-штыри, похожие на зубы. Будто это была нижняя челюсть чудовища, у которого в пасти одни клыки.
По спине пробежал холодок.
— Красавица, правда? — послышался голос Смарта.
«Да не то слово», — на языке жестов показал я.
— Облети вокруг, — сказал мне Сантьяго. — Нужно убедиться, что рядом не притаились гости.
«Принято, сэр», — жестикулировал я.
Рядом со станцией висели разные корабли, в основном без опознавательных знаков. Сплошь имперское старьё, украденное пиратами.
— Так, замедлись здесь, — скомандовал Сантьяго.
Впереди показалось судно, вроде ничем не примечательное, не выделяющееся из общей массы, но если приглядеться оно выглядело слишком неприметным. Если на других кораблях были следы прежних надписей, обшарпанные эмблемы, то этот был абсолютно голый, будто его забрали с производства ещё до того, как успели нанести какие-то опознавательные знаки. Небольшое судно, похожее на пассажирский транспортник, класса «Виктория». Очень редкий антикварный экземпляр.
Я внимательно посмотрел на корабль, позволяя нейросети сканировать его.
«Поищи, есть ли в базе данных, кто владелец этого корабля», — отправил я мысленный запрос.
«Точно идентифицировать невозможно, корабль данного класса есть у палаты предпринимателей, принадлежит Тревору Сайтсу, у дипломатического корпуса, принадлежит Герману Этнинсу».
Прочитав последние слова сообщения нейросети, я задышал быстрее. Что? Я не знал, что у отца был такой корабль. Он сам может быть там, на этом судне? Или это просто его имущество уже конфисковали и кто-то им пользуется?
— Ты что-то заметил? — спросил Сантьяго. — Твоя нейросеть ничего не определила?
Я внимательно смотрел в темные глаза майора. Разглядывал его долгие секунды.
Сказать? А вдруг наше секретное задание и состоит в том, чтобы убить моего отца? Иначе к чему такая секретность? Почему Сантьяго ничего мне не сказал? Нет, конечно, это очень вряд ли… Зачем Альдо убивать моего отца, да и откуда он бы мог узнать, что тот здесь? Да и не факт, что тот здесь.
Промолчать? Скрыть от Сантьяго возможно важную информацию?
Вспомнились слова Принс:
«По сути, твой отец в заложниках у Империи. Если тебя поставят перед выбором… предашь ли ты меня ради него?»
Ответил же ей, что не предам. Но я не думал, что выбирать придётся так скоро. Я теперь с повстанцами, только доверить им такую информацию чрезвычайно сложно.
«Точно идентифицировать невозможно», — жестами ответил я и сделал паузу.