— Давайте без прелюдий? — сказала я, и Шёпот изобразил что-то похожее на улыбку. — Наши люди в опасности. Зачем вы здесь и что можете предложить?
— Молодая горячая кровь, это то, что нужно, чтобы…
На сей раз Альдо пресёк его, постучав по столешнице:
— У тебя пять минут.
— Служба имперской безопасности узнала от директора ВАД, что вы летите на Линдроуз, и они уже на станции. Ничего не знаю о ваших людях, но насколько мне известно, от станции планируют избавиться, как только вы появитесь там.
У меня внутри всё сжалось. На Линдроузе раньше проживало не менее сорока тысяч человек. Всех уничтожат из-за нас?
— А если мы там не появимся? — спросил Альдо.
— Их уничтожат в любом случае, — Гомер пожал плечами. — Этот пиратский конгломерат перестал быть выгоден корпорации, уже нашли других.
— Ублюдки! — я выплюнула это слово сквозь сжатые челюсти.
— Нам лучше туда не соваться, — пробормотал Альдо. — Найдём другую станцию.
— Нет, — коротко сказала я.
Альдо молча посмотрел на меня обжигающе холодным взглядом. Захотелось вжаться в стену. Но я осталась стоять на месте и на своëм. Гомер улыбнулся мне.
— Мы должны спасти станцию, а потом уже полетим на поиски сокровищ! — воскликнула я. — Иначе я возьму истребитель, который нам подарили, и полечу сама. Главное, это люди. Если нам они безразличны, о чём мы тогда вообще говорим?
Гомер, оглядывая кабинет, остановил взгляд на мне.
— Мисс Гонсалес права, — шелковым голосом выдохнул он.
Мне так понравилось это сочетание букв, которым он обозначал мою фамилию. Она была, как музыка, в унисон которой звучал мой сердечный ритм. Мне так и хотелось присвоить её. Моя. Моя. У меня есть фамилия. У меня есть корни и история. Никогда не думала, что это окажется таким важным. Гомер даже прибавил плюс один к симпатии. Очень хотелось его расспросить о том, почему именно эта? Что она значит? Жаль, не было времени.
— Станция важна. Она может стать нашим оплотом в дальнейшей борьбе, — сказал внезапно Шепот, и я чувствовала, что он на моей стороне.
Альдо окинул нас всех тяжёлым взглядом, потом спросил у Гомера:
— Что ты можешь предложить для защиты станции? Одного истребителя мало.
— Военный корабль, и ещё два истребителя, — улыбаясь сказал Гомер.
— Какой корабль? — спросил Шёпот.
— Линкор класса «Деспот».
Шёпот вдруг присвистнул и рассмеялся. А я своим ушам не поверила. Как такое может быть? Это же самый передовой корабль на службе империи, и говорят, что их выпущено всего три. Они несут с собой такую мощь, что одним кораблем можно было бы какое-то время удерживать станцию.
— Знаешь, как они попытаются её взорвать? — спросил Альдо, не обращая на наше замешательство внимания.
— У меня есть опасения, что изнутри, — мрачно покачал головой Гомер. — Наверное, они уже готовят фейерверки.
— Нам очень нужно… связ… — хотела было сказать я с Сантьяго, но Шепот больно сжал мне предплечье, очевидно призывая молчать.
Гомер приподнял брови, и я продолжила:
— Нужно связаться с конгломератом, пусть проводят эвакуацию, — закончила я.
— Вам нужно появиться там инкогнито, уничтожить имперских диверсантов, — сказал Гомер. — Затем разобраться с теми, кто их курирует. Слетятся не меньше пяти патрульных кораблей. Но думаю, что Деспот поможет вам.
— А что тебе с этого? — спросил Альдо. — Что ты просишь взамен?
— Место в истории, которую вы будете перекраивать, — его глаза загорелись, и я упорно искала в них что-то зловещее, хитрое, но не находила. — Ты запустил этот процесс, а я починил его, когда он сломался. Я буду рад, если мы вместе полетим на Броссар.
Говоря это, Гомер смотрел на меня таким пламенным взглядом, что мурашки шли по коже. То есть его цель действительно Броссар? Мне хотелось спросить, не нужен ли ему ключ… Карлос же говорил, что он охотится за ним. Но не хотелось вскрывать все карты.
— Что ты знаешь о Броссаре? — спросил Альдо.
— Знаю, что там есть некое место… — Гомер шарил пальцами по столу Альдо, словно проверяя гладкость панели. — Попав туда, можно изменить политическую карту галактики.
— Откуда вы о нём знаете? — спросила я, хотя знала ответ.
— От двух людей. От Елены Бланк и Карлоса Гонсалеса, — с нотой сожаления сказал он.
Я вспомнила свой вопрос Трою в наш первый день знакомства. Почему эта сраная ложа сведения у Карлоса выудила, но не спасла? Сейчас я уже мыслила трезвее, только боль всё равно ужалила в самое сердце. Хотя уважительность в голосе Гомера и фамилия, чуть усмирили мой гнев.