— Да, мы в последние годы расширились, — ответил Тренс. — Рассел, ты свободен.
Рассел остался на рабочем месте у серверов обработки данных. Нужно отдать ему должное, он волновался по пути сюда, но когда мы оказались в лаборатории, вел себя, как опытный обманщик.
— Так, какой у тебя опыт? — спросил Тренс у Смарта.
Мы с Сантьяго прятались между рядов огромных контейнеров и всякого наваленного на них хлама. Каких-то деталей роботов, металлических цилиндров, поршней. Рабочие в защитных шлемах разбирали завал ближе к центру помещения. Там, венчая наведенный взрывом бардак, посреди разрушенного гермопластикового куба стоял безрукий робот.
Синеватый дым вился поверх красноватых отблесков. В лаборатории кипела работа, взрывы здесь, видимо, считались рабочими моментами. То и дело мелькали тени, гремели басовитые голоса, но никакой паники не было. Сантьяго заглянул в один из контейнеров.
— Что там? — спросил я.
— Капсулы с отработанным фрамием, — Сантьяго тихо закрыл крышку.
— Они здесь разрабатывают новое оружие?
— Да, — он сурово глянул на меня, как на надоедливую муху, будто я задаю глупые вопросы. — Раньше это была крошечная лаборатория, а теперь… целый завод.
— Может, имперцы не случайно обосновались здесь? — спросил я, и почувствовал, как всё спокойнее говорю об имперцах, как о чужих. — Что, если это их место?
— Какой ты догадливый, — уголки губ Сантьяго чуть выгнулись в подобие улыбки.
— Ну да, иначе откуда у них такие масштабы? Столько фрамия… Здесь нужны не кражи налётами, а налаженные поставки.
— Всë так, — Сантьяго посмотрел на меня, как на потешного юнца, но как-то не обидно, скорее будто я сдал экзамен, когда от меня этого не ожидали. — Но имперцы тут хорошо маскируются, пока не вычислил ни одного.
Сантьяго выглянул из-за ящика, посмотрел в сторону Смарта.
— Вы слышали про взаимодействие фрамия и виски? — спросил он у Тренса.
— Нет. А это чем отличается от взаимодействия с обычным спиртом?
— Конечно, отличается. А виски у вас есть? Сейчас покажу, — сказал Смарт. — Тиамин, содержащийся в нëм, взаимодействуя с фрамием вызывает интересную реакцию. Мой друг однажды пролил виски на капсулу с фрамием и…
Послушать, что он говорит, подтянулись ещё несколько лаборантов.
Я приподнялся и увидел, как какой-то тип в дальнем конце лаборатории разблокировал гермодверь, за которой кажется, был кабинет. И совсем не обшарпанный, как всё здесь. А… чистый, мне даже почудилось, что я увидел там цветок в вазоне на столе.
Тронул Сантьяго за плечо, чтобы он тоже увидел.
Тот показал мне жестами:
«Идём, пока лаборанты заняты».
Мы короткими перебежками, двинулись к двери. Я случайно толкнул плечом один из контейнеров, и с него на землю упал железный поршень. В ужасе я замер, осмотрелся, но в какофонии взрывов, треска и громкого голоса Смарта никто не обратил внимания. Только Сантьяго зло свёл брови к переносице.
Мы добрались до двери, её створки почти съехались, и Сантьяго подложил под самый низ кусок отломанной железной пластины, которую нашёл на полу. Дверь закрылась, но не до конца.
— Заказчик будет с минуты на минуту, — раздался голос сквозь щель. — Все готово к встрече?
— Да, сэр, — ответил второй чуть взволнованный голос. — По поводу станции всё решено окончательно?
— Окончательно, — повисла пауза. — Ты эвакуировал семью?
— Да, сэр, — прозвучало тихо вполголоса, что я едва расслышал.
— Хорошо, — кто-то зашагал к двери, и мы с Сантьяго нырнули к контейнерам.
Из кабинета в коридор вышел молодой мужчина, у него была аккуратно стриженная борода, ровные бакенбарды.
Сантьяго показал мне на пальцах, что мы следуем за мужчиной. Он ещё раз взглянул на Смарта, которому вынесли уже стакан виски:
— Что ж. Смотрите, — Смарт сначала коснулся губами краешка пластикового стаканчика, видимо, пробуя виски, а затем с игривой бравадой собрался зайти в один из прозрачных гермокубов для испытаний.
— Ты что сам будешь опыт ставить? — ошарашенно спросил Тренс.
— А чего мне бояться? Я знаю о фрамии всё. И он всё обо мне знает, — сказал он, покрутив во второй руке колбу с фрамием.
Начальник хотел было его остановить, но, видимо, взвесив риски, решил, что в случае чего будет только труп незнакомца, и не стал мешать.
— Он точно знает, что делает? — шёпотом спросил я у Сантьяго, когда мы сворачивали за угол.
— Да. Фрамий просто превратится пену.