Все они были чудесными. Наверное, самыми приятными за последнее время моментами в моей жизни.
Я не чувствовал к Алисии ничего феерического, какой-то сносящей башку влюблённости. Но так по-детски радовался, что она вот тут, сидит у моей койки. Такая вся при параде, но через этот парад отлично виднелись и усталость, и волнение. Наверное, за меня. Я невольно улыбнулся.
— Привет, — сказал я непослушным голосом, и вдруг вспомнил, что происходило. — Как Принс? Что со мной случилось?
— С Принс всё хорошо, на нас напали, но обошлось, — Алисия опустила глаза, и я подумал, что ей пришлось пережить немало ужасов в это время. — Вас отравили каким-то токсином, но его вывели из вашего организма.
Она опять выкала. Очаровательно и мягко. Мне захотелось её обнять, но я что-то еле ворочал языком, откинулся на подушку, пытаясь успокоить гудение в голове.
— А что со станцией?
— Нападение отбито, Гомер в карцере, — начала Алисия. — Завтра будет…
— Ложись ко мне, — перебил её я и приподнял приглашающе руку, предлагая ей прилечь на мою неприкрытую ничем грудь.
Я был полностью голый, мою наготу прятала лишь простыня, спущенная до пупка.
Алисия за секунду покрылась румянцем. Очень красивым и нежным. Она отвернулась, завитая пшеничная прядь мягко мазнула её по щеке.
— Даже пообниматься нельзя без свадьбы? — усмехнулся я, но раздражения, как раньше, не ощутил, только задумался, что хочу её соблазнить, но как-то очень деликатно. — Сегодня я точно на большее не способен. Просто хочу обнять.
Алисия всё ещё не поворачивалась ко мне, но я увидел, что она улыбнулась. Заметно было, как она боролась с этой улыбкой, но ничего не могла сделать. Радовалась, что я хочу её обнять?
— Вы пару минут назад произнесли имя своей…
— Ты слышала? Вот почему опять перешла на «вы»?
— Слышала, — она кивнула.
Я подумал, что лучше всего будет сказать правду без утайки. Мне почему-то казалось, что Алисия поймёт.
— Пару недель назад я был серьёзно ранен, — я поиграл своими новыми пальцами, настоящими из плоти и крови. — Тогда ещё питал иллюзии на счёт Кали, и очень ждал, что она придёт меня проведать. А она не пришла. Н-да…
Я нервно хохотнул, а Алисия внимательно, с живым любопытством вперила в меня свои два бледных от усталости изумруда.
Мои слова, конечно, звучали по-идиотски. Но какой-то такой была правда.
— Я тот ещё мамкин сынок в глубине души, — засмеялся я. — И я рад, что ты здесь. Просто рядом.
И моя откровенность подействовала. Взгляд Алисии притупился, поплыл от приятного смущения, она снова прикрыла веки, пытаясь его скрыть. До чего же милая!
— Сейчас придёт врач, — сказала Алисия, будто игнорируя моё признание. — Посмотрит твоё состояние, и, скорее всего, отпустит. Много раненых, ты всю необходимую помощь получил.
Она перевела взгляд на кресло на магнитной подушке, и я посмотрел на него.
— Я заберу тебя в… — она начала говорить так уверенно и строго, но сбилась и остаток фразы сказала чуть волнуясь: — В… нашу каюту. Там…
Поправила причёску и вышла за дверь, будто не в силах выдержать мой взгляд. А я подумал, что она хотела сказать: «Там и обнимемся». Был почти уверен в этом.
Винсент
Я поправил ворот пиджака, казалось, что пуговица слишком давила. Термопакет в ладони висел неудобно, и я поднял его на локоть.
Кали стояла поодаль от меня метров на десять, о чем-то разговаривала с офицерами. Отец назначил её консультантом при обороне станции на случай вторжения имперских войск, но к своим обязанностям Кали должна приступить завтра.
Сегодняшний вечер, я очень надеялся, Кали проведёт со мной. Неизвестно, что ждёт нас дальше. Что будет через три дня?
Я убедил себя, что Трой сможет закрыть сектор. Сможет. Ну он же Трой. Он похож на избранного, на парня не от мира сего. Такого доброго и правильного, что это попахивало идиотизмом. Единственный его эгоистический поступок — предательство Алисии. Но при всём уважении к ней, Алисия на Земле и сама-то к Трою относилась с пренебрежением, которое сложно было скрыть за милыми улыбочками. Правильно, что Трой выбрал любовь, настоящие чувства.
А если не закроет? Проворная нервозная мысль, как мышь в щель, пробралась в мою черепную коробку. А если не закроет… То что мы можем сделать против армии Императора? Нам ничто не поможет. Как бы Кали ни старалась.
Она сдула пылинку со своего серебристого эполета, покачала головой и продолжила что-то рассказывать другим вадовцам. Такая красивая, уверенная. Моя. Я уже предвкушал, как расстегну ей пиджак, рубашку и поцелую ложбинку между грудей. Ладонь Кали сильно сожмет мне волосы на затылке, но меня это распалит ещё сильнее. Сладкую грезу сбила мелькнувшая на лице Кали тень. Какой-то спазм, заставивший лицо напрячься. Будто она сдерживала какую-то эмоцию.