— Есть. Но судя по карте, которую дал Гомер… он очень мал, — голограмма Альдо моргнула. — Только если ты не научишься сам управлять этим пространством. Просто вряд ли это произойдёт очень быстро.
— У меня, к счастью, уже есть опыт…
— Ну на это вся надежда, — Сантьяго сощурился, буравя меня тяжелым взглядом. — Ты постарайся уж поскорее. Если ты не вернёшься, не знаю, как Принс это переживёт.
— Я постараюсь…
Перед глазами разматывалась лента. Та самая строчка из Канта, которую я наблюдал в виде ажурной ленты в подпространстве:
«Всякое разумное существо, следующее до конца стремлению к разумности, движется в направлении Голгофы».
Уж не Броссар ли моя Голгофа? Место, где я должен отдать жизнь, чтобы колонисты построили новый мир. И я не должен бояться отдать её, если это потребуется.
Но я слишком хочу вернуться. Хочу… провести жизнь с Принс.
Гермодверь с шелестом открылась, вошла Принс и, подняв взгляд на меня, улыбнулась. Так безоружно и нежно, что я подумал, что точно никакой Голгофы. Никакой. Я научусь управлять временем в подпространстве. Научусь. Хотя где-то глубоко внутри тлело плохое предчувствие.
— Я согласна остаться здесь, — сказала Принс, снова сев за стол, на этот раз рядом со мной. — Согласна быть команданте, если меня конечно выберут, и если Альдо и все вы будете мне помогать… и…
Она склонилась к моему уху:
— И если ты обещаешь скоро вернуться…
— Обещаю, малыш… — я взял её руку и поцеловал.
Что-то внутри кричало «не давай тех обещаний, в которых не уверен»… Но я не мог сказать Принс другого, да и говорить другое не хотел. Я выберусь. И не через сто лет.
— Ладно, на сегодня совещание закончим? — сказал Арес, кивая на нас. — Завтра на совете выдвинем Принс. Все примут её кандидатуру. В это же время Матео и Трой отправятся на Броссар на почтовом челноке. Мы установили на него сигнатуры, которые имперский контроль определит, как свои. Так что, давайте отдыхать. День завтра будет непростым.
Каждый из присутствующих один за другим кивнули. Кажется, совещание заканчивалось.
— Да, до связи. Всем удачи. Она нам понадобится, — голограмма Альдо растворилась в воздухе призрачной голубоватой дымкой.
— А что тебе сказала Вараха? — спросил я, когда мы с Принс поднялись с места.
— Ты не прочитал мои мысли?
— Нет. Ты же попросила…
— Спасибо!
— Так что сказала Вараха? — переспросил я, очень надеясь, что Принс скажет мне.
— Ну что я должна остаться ради неё…
— И ты… послушала?
Мне показалось, что она немного смутилась. Как будто не хотела на эту тему говорить.
— Ну да… У меня есть ответственность, понимаешь? — она провела тыльной стороной руки по моей щетине. — Продолжить дело Карлоса… Вар напомнила мне о брате.
— Да, понимаю… — нехотя согласился я, хотя мне казалось, что Принс недоговаривала мне чего-то.
— Дойдите уже до каюты… и там мило шушукайтесь, — улыбнулась Вараха.
Послышалось шипение, видимо, Красотка тоже считала, что нам пора идти. Я поглядел, как они с Конем уже катали две полусферы. Две части, на которые распался робот-ремонтник.
Мира Гаус взяла Сантьяго под руку, что-то ему рассказывая, и он осторожно пытался освободиться, стараясь быть деликатным. Мира была очень красивой: у неё были нежные полные губы и яркие светло-голубые глаза, платинового цвета волосы, заплетенные в косу. Плюс она являлась важным членом совета.
Когда мы с Принс выходили из переговорной, на встречу нам шла Джессика.
Сантьяго
Мира была такой навязчивой, что я иногда даже испытывал раздражение. Особенно, если она меня касалась. Потому что если она касалась моей ноги, и вела руку вверх, то в паху становилось горячо. А на душе тошно. Я молча и с суровым выражением лица убирал от себя руки Миры, но моя строгость, которая пугала других, её будто раззадоривала. Только делать ей замечания не хотел. Слишком Мира важная фигура. Скандалы нам точно были не нужны.
Просто ждал, когда совещание закончится, чтобы увидеться с Джессикой. Спасибо Принс и её страшненькой питомице, из-за которой Мира пересела.
— Где вы планируете провести вечер, мистер Родригес? — спросила она, беря меня под руку, когда Альдо объявил об окончании совещания.
— В своей каюте…
— Я бы хотела составить вам компанию… у меня есть прекрасная бутылка вина…
— Он не пьет вино, — послышался голос Джессики, спокойный, но я ощущал, какой шторм у неё внутри.
Я широко улыбнулся, осторожно отцепил от себя Миру и прошёл к Джессике.