— Да я не пью вообще, — сказал я, приобнимая её за плечи. — И планы у меня уже есть…
— А я подумала, что после того поцелуя планы хотя бы на вечер у нас общие… — Мира тяжело вздохнула и скривила лицо.
Очевидно она ожидала, что Джессика начнет скандал… я этого даже немного опасался. Неловкое молчание длилось пару секунд, я ощутил под подушечками пальцев, как напряглась Джессика.
— Жаль, что ваши ожидания не оправдались, мисс Гаус, — сказала она как-то очень вежливо. — Если вам одиноко, мы можем поболтать завтра, и я вино пью…
Не моргая, Мира смотрела на Джессику, а я той прямо гордился.
— Спасибо за предложение, — Мира не смогла сдержать улыбки и пожала Джессике руку. — Возможно, я им и воспользуюсь когда-то. Всего доброго.
Мира довольно быстро ушла, унесла за собой шлейф цветочного аромата.
— Ты с ней целовался? — спросила Джессика, заглядывая мне в глаза.
— Прости… — я прикрыл веки от неприятного чувства вины. — Это случайная глупость. Мы освободили приёмный зал, и я… она… в общем, ты поняла.
— Пойдем… — Джессика взяла меня за руку, потянула к выходу с этажа.
Я просто гладил её по руке, чувствуя неловкость. Я не изменил Джессике. Всего лишь дурацкий поцелуй, но было совестно. Потому что я её расстроил, может, разочаровал.
В полном молчании мы дошли до моей каюты, и я открыл её ключом картой. Джессика заходила сюда в первый раз. Но войдя, сразу повернулась ко мне, даже не осматривая новое жилище.
— Если ты теперь член совета, то вероятно, что Мира Гаус подходит тебе больше, чем преданный позору доктор, — сказала она, видимо, всю дорогу крутя эту мысль.
— Мне подходишь только ты, вместе со своим позором… Он мне очень нравится, — я имел в виду её сексапильность, которая и стоила ей репутации на Земле.
Она улыбнулась одной стороной рта, склонила голову, облизнула губу. Всё её тело будто говорило мне: «Я так соскучилась».
— Гаус от тебя не отстанет… — Джессика выдохнула, но продолжить фразу не смогла, я её поцеловал, жарко и глубоко, касаясь языком её языка.
Мой рассудок утопал в её сладком стоне.
— Женщин-ны в ах… Империи очень чувствительны…, — проговорила Джессика, когда я покрывал поцелуями её шею, прижав к стене.
— Я уже успел в этом убедиться, — прошептал я ей в ключицу, расстегнув легкий блайзер, накинутый на короткий топ.
— Чувствительны к отказам… — сказала она, и я поднял взгляд, смотря ей в поплывшие от возбуждения глаза.
— Прости меня, ладно? — я снова ей поцеловал. — Как бы там мисс Гаус ни старалась, я люблю тебя…
Я провел губами по порозовевшей шеке Джессики.
— Я тебя тоже… — тихо произнесла она. — Но если начальник станции станет нам врагом… будет плохо…
— Подумаем об этом завтра… — сказал я, снимая с Джессики топ и тут же впиваясь губами в её красивую грудь.
Глава 27. Немощная калека
Винсент
Я шел к своей каюте. Досада неприятно скреблась в груди. Но что ж. Я в другом мире, во многом мои решения всё это и определили. Я ни о чем не жалел.
Приятно было вспоминать, как Кали целовала меня. Приятно вообще её вспоминать. И наши игры с шокером, и тот поцелуй, который случился, потому что нужно было убедить отца. А как она убрала мне локон за ухо, благодаря за то, что сохранил ей протез! Во всём этом был какой-то трепет, искра. В то, что Кали меня просто использовала, я не верил.
Но понимал, что сейчас она проводить время со мной не хочет. А я слишком себя уважаю, чтобы навязываться. На Кали большая ответственность, которую я не в силах с ней разделить. Многое другое могу. А планирование оборонительной операции нет.
Только меня сильно беспокоило, что Кали плохо себя чувствует. И я был уверен, что чувствует она себя ещё хуже, чем это можно заметить внешне. Поэтому посоветовался с местным специалистом. Нашел примерную модель протеза Кали, и доктор сказал, что это очень плохой вариант. Точно не для длительного использования.
Я зашел в свою каюту, снял пиджак, расстегнул пуговицы рубашки примерно до живота. И… вдруг подумал, что нужно поговорить с Кали сейчас. Я сел, нашел в кармане комлинк.
Хотел попросить её о встрече завтра утром. Всякими правдами и неправдами отвел бы её к врачу. Если она, конечно, сама не сходила.
Нажал на вызов. Слышалось только мерное шуршание помех. Ответа не было.
— Кали… я ни на что не претендую, просто ответь мне… — зачем-то сказал я в пустой эфир. — Ты ужасно права, мы такая странная пара, что смешно. До безобразия. Но… я волнуюсь за тебя.
— Ни на что не претендуешь? — раздался от двери голос Кали.