Только вот в каких-то из этих сфер время просто останавливалось. Значит, нужно обойти. Или как-то научиться перестраивать время под себя, как я уже делал с пространством. Но что, если я слишком долго буду учиться?
Держась за руки, мы с Принс дошли до каюты. Я уже так устал, что готов был упасть, перешагнув порог. Принс тоже еле ноги волокла. Она приложила ключ-карту к магнитному замку.
Он приветственно пискнул.
Меня всё ещё беспокоило, что же Вараха сказала Принс. Упорно казалось, что мне чего-то недоговаривают. И почему? Что там может быть такого? Но… разве это так важно сейчас? Разве я должен знать всё, что Принс думает?
Где-то внутри копошилась противная эгоистическая мысль: «Ну разве Принс не понимает, что мне и так сложно? Что я должен быть уверен в ней?».
— Ты чего завис? — спросила Принс, когда я, войдя в каюту, остановился в прихожей части.
— Ну… устал просто, — я смотрел на неё, и мой взгляд буквально плавился, растекался по ней.
Быть может, это наша последняя ночь. Я стиснул зубы до скрипа.
Вот если бы Принс залезла в мою голову и прочитала мысли, она бы снова начала меня душить. Какая же последняя ночь? Я… Я же обещал ей вернуться и вернусь.
Через сотню лет. Когда она уже умрет.
Нет.
Кажется, у меня даже лицо исказилось от боли.
— Чего тебя так перекосило? — Принс взяла меня за руку и потянула в глубь каюты. — Тебя будто иголкой укололи… Эй…
Я не поднимал на неё глаза, боясь, что она поймёт, что мне страшно. Я сделал пару вдохов-выдохов, прежде чем посмотреть на Принс.
— Говорю, немного устал. Даже нет. Сильно устал, — сказал я, садясь на диван. — Можешь дать воды?
Только бы она не поняла, как жутко я боюсь завтрашнего дня. С тех пор, как мы оказались наедине, меня буквально поразил ужас. Возможно, мы в последний раз вместе. В последний раз я смотрю на такую красивую мою женщину. С какой забавной гримасой она рассматривает белоснежную столешницу, сделанную под мрамор. Растерянно ищет пластиковый кулер. А тот выглядит, как викторианская ваза с краником.
В последний раз… Нет. Вдох-выдох.
— А где здесь взять воду? — спросила Принс, так и не найдя нужное. — Здесь всё такое странное. Кажется, нашла… Что это за разукрашенный пузырь?
Я улыбнулся. Ну какая же смешная. Милая. В последний раз…
Принс набрала воды в стаканчик и принесла мне.
— Спасибо, — выдавил из себя я.
Она села рядом, потёрлась плечом о моё. Я почему-то хотел, чтобы она сказала, что мы всё ещё можем сбежать. Сесть в транспортник и по-тихому скрыться. Вместе. Чтобы никаких командных пунктов визитантес.
— Ты уже рассчитал, как будешь выбираться из этого командного пункта? — спросила она, как назло, противоположное. — Альдо же сбросил тебе карту Гомера.
А я выдохнул разочарованно, поставил на столик стакан и спрятал лицо в ладони.
— Да, — пробормотал я. — Рассчитал.
— Ты… врёшь мне? — как-то обескураженно выпалила Принс.
— А ты? Что тебе сказала Вараха? — я сам не понял, как перешёл в нападение.
Принс опустила мне ладонь на бедро, осторожно сжала пальцами:
— Ты из-за этого так надулся?
На самом деле из-за этого тоже. Меня нервировало, что Принс мне чего-то недоговаривала, при этом запрещала читать её мысли. Стоп. Я же… ей доверяю. Но она такая эмоциональная. Её нужно направлять.
Ну вот как остановить этот поток мыслей? Этот поглощающий всё клубок едкой паники?
Поцелуй в шею пролился в разум обволакивающей патокой. Принс так щекотно-сладко начала меня целовать, что, расслабляясь, я, кажется, хныкнул.
— Малыш, Вараха сказала то, что я не хочу пока тебе говорить, — прошептала она мне на ухо.
— А что, если потом никогда не наступит? — я заключил её лицо в ладони и прижался к ней лбом к её лбу.
Мои ладони дрожали, сам я дрожал изнутри. Голос скрежетал злостью. Принс положила свои руки поверх моих и нежно поцеловала меня в напряженные от гнева губы. Это было так приятно. Стало неловко за свою истерику. Ещё думал, что Принс ужасно эмоциональная и нуждается в контроле. А сам-то…
Я закрыл глаза. Мягкие и влажные прикосновения губ Принс вызывали отклик тупой боли в сердце. Хотелось, чтобы мы целовались вечно. Я мечтал жить в этом миге. Не отрываться. Не возвращаться в реальность. Не размыкая век, я наощупь расстегнул Принс куртку, залез руками под топ, касаясь её небольшой упругой груди. Было так хорошо. Так упоительно… и так больно знать, что мы больше можем не увидеться.
— Тебе тоже страшно? — тихо спросила она. — Мне почему-то казалось, что ты прям изводишься в желании принести себя в жертву ради общего блага.