Я только отрицательно покачал головой, потому что словно онемел.
— Знаешь, я присмотрела нам транспортник… Я очень хочу сбежать… — слова Принс дребезжали. — Я всё думаю, ну почему мы? Почему ты? Ну почему этот браслет не впился в запястье Сантьяго? Или Альдо, траханному старику? Ему же терять нечего…
— Прости, что я никакой не герой, — я вытащил ладони из-под топа и аккуратно стёр её слёзы большими пальцами.
— Так и я не героиня, — она засмеялась, будто давясь собственным смехом. — Мы с тобой просто два влюблённых придурка, у которых даже нет времени побыть вдвоём.
Я снова стёр выступившую влагу под глазами Принс. Сердце так отчаянно саднило, что я всё ещё ничего не мог произнести.
— Но я верю, верю… что ты закроешь сектор, а потом выберешься оттуда. Тебя выведет любовь. Ничего другого у нас и нет. Но я верю, она поможет… Ты же так меня любишь, что вернёшься даже с самого дальнего конца вселенной. Я верю, Трой… Ты меня не бросишь, как…
— Не брошу, — тихо сказал я, крепко прижимая Принс к себе.
Я не знал, может ли куда-то вывести любовь, но Принс говорила с такой мольбой, что я будто сам верил, что выберусь из самого дальнего конца вселенной. Иначе я стану чудовищем. Самым гадким мудаком.
Принс едва ощутимо дрожала в моих объятиях, я гладил её по неидеальной, испещрённой шрамами спине. Принс сейчас была такой уязвимой, такой открытой, полностью моей.
— Может, покажешь мне ещё раз море? — спросила она, кутаясь в мои объятия.
Это было так восхитительно, и её просьба, и то, как она прижималась ко мне. Я тут же подумал о нашем пляже в Ницце, нырнул в разум Принс, утаскивая её в свой маленький рай.
Через пару мгновений кожу ласкало солнце, а слух — мерный плеск волн. Принс лежала в моих объятиях в одном купальнике. Всё было так реально. Я несколько секунд глядел на Принс неотрывно, пытаясь понять, действительно ли это она, или это я себе просто вообразил. Вообразил, что она здесь. Судя по восхищённому взгляду, обращённому к голубому небу, это была Принс.
Фантастика. Образ, который я создал, был таким чётким. Как… как будто я создал кусочек мира. Это пугало до чёртиков и в то же время воодушевляло. На созданном мной пляже было потрясающе.
Моё дыхание становилось ровнее, биение сердца — тише. Мыслительная вязь теряла напряжение. Я поцеловал Принс в макушку, зарываясь носом в тёмные волосы. Хорошая была идея перенестись сюда. Принс взяла в ладонь песок и выпускала его сквозь пальцы. Я специально вспомнил как можно ярче, как тёплые песчинки скользят по ладони. И Принс вдруг замычала от удовольствия. Видимо, я здесь всё чувствую ясно, но чтобы кому-то другому передавать ощущения, мне нужно усиливать свои.
— Приятное место… — промурлыкала Принс.
— Это на Земле. Ницца. Один из домов отца… Пляж искусственный, мама очень хотела песок…
— Тебе здесь было хорошо?
— Очень… мы отдыхали здесь всей семьёй, когда я был маленький…
Я взглянул влево и увидел там маму, лежащую на шезлонге. Она помахала мне рукой.
— Это твоя…?
— Да, моя мама… — я мягко улыбнулся, чувствуя и горечь, и тепло.
В последнее время я столько всего узнал о маме неприятного, но ужасно, просто ужасно по ней скучал. Так хотелось, чтобы этот мираж был настоящим. Чтобы я мог позвать маму и познакомить их с Принс.
— Хорошенькая…. — произнесла Принс, разглядывая чёткий мираж моей мамы.
В лазурных водах Средиземного моря плавал папа. Его фигура маячила вдалеке, но я и не мог ещё увидеть его близко. Слишком тяжело это.
— А можно мне подойти к воде? — спросила Принс.
— Конечно, — я воссоздал в памяти, каково это шагать по песку босиком, чувствовать прибой, врезающийся в ступни. — Можешь даже в неё зайти, потрогать.
Принс аккуратно встала и тут же ошарашенно охнула. Её глаза наполнились искрящимся восторгом.
— Твою мать, как приятно! — она утопала босой ногой по щиколотку в тёплом песке и чуть ли не дрожала от удовольствия. — Твою мать, Трой… как же это приятно!
Я наслаждался её детской радостью, неподдельным изумлением. Мне нравилось открывать для неё что-то новое. Мне так хотелось делать её счастливой, и сейчас я сам в эту минуту обо всём забыл. Просто улыбался, глядя, как она шагает к воде по песку.
— Что-то невероятное, — сказала Принс, когда прибой лизнул её ногу. — Это же твои ощущения, да? Ты делишься ими со мною?
— Вроде того, я не всё здесь понимаю, — сказал я, приобнимая её за плечо. — Это…
Я не смог продолжить, вглядываясь вдаль, увидел, что фигура отца становится ближе и отчётливее. Он выходил из воды на берег. Моё сердце больно ударило о рёбра, горе заскреблось в грудину.