— Ужасная работа. — Анна снова затянулась и на этот раз задержала дым в лёгких перед тем, как выпустить его. — Нет, кино само вышло хорошим, но вот то, как мы его снимали… Все актёры ненавидели этого кретина-режиссёра. — Она хрипло засмеялась, и скоро смех её перешёл в кашель. — Почему я это вам рассказываю?
— Может потому, что я выгляжу как человек, которому можно доверять? — Повисла небольшая пауза, чьё молчание дало двум парам глаз изучить друг друга получше. — Я здесь не затем, чтобы попросить у вас попросить у вас автограф или сфотографироваться. Видите вон тот камень? — Рома указал на небольшую глыбу посреди поляны и будничным тоном произнёс: — Под ним лежит мой отец. Он умер пару дней назад, а сейчас мы его хоронили. И хоть сегодня воскресенье, я надеюсь, он никогда не воскреснет.
— Вы радуетесь тому, что ваш отец умер?
— Я радуюсь тому, что он больше не появится в нашем доме. Уверен, в вашей жизни были такие люди, от которых хотелось как можно скорее избавиться.
Анна молчала, рассматривая купающихся в воде детей. Когда из её рта вышло серое облако, Рома протянул руку.
— Меня зовут Роман Арфеев. Я глава «Арфеев Билдинг Кампани» или же «АБК», как часто любят указывать в договорах.
Она посмотрела на протянутую ладонь и, выбросив сигарету, пожала её.
— Анна Белая, актриса театра и кино. Больше ничего о себе рассказать не могу. — Покрасневшие глаза блестели в лучах полуденного солнца, и казалось, будто новые слёзы вот-вот скатятся по щекам. — А теперь прошу простить меня, Роман, мне нужно идти. У меня есть дела.
Он быстро кинул взгляд на свой «мерседес» и вспомнил о матери, сидящей в нём. Увидел, как разворачиваются обнажённые плечи, и тут же схватил женскую руку — прямо как тогда, после прослушиваний, точно так же он удерживал Настю.
Но сейчас на него смотрели не родные серо-голубые глаза, а чужие светло-зелёные.
— Постойте! — Анна остановилась и с непониманием взглянула на не отпускающего её мужчину. — Я могу вас подвезти, если вам нужно в город. Я один, и машина в полном порядке, так что проблем не будет, обещаю. — Пальцы на руке расслабились и полностью разжались. — Права у меня есть, документы на машину с собой, ни сегодня, ни вчера не пил. — Ложь капала одна за другой, но улыбка светилась искренностью, и эти ямочки на щеках ну никак не могли обманывать. — Могу я вас отвезти?
Алые губы медленно сжались, а скулы ещё больше прорезались сквозь кожу. Женщины обладали абсолютно разной красотой: она могла скрываться в широкой улыбке и переливчатом смехе, а могла таиться в полностью сосредоточенном, серьёзном лице. И каждая из этих красот была по-своему прекрасна, заставляя мужчину всё время смотреть на женщину с разных сторон. Сейчас Анна привлекала своей серьёзностью, хоть её глаза и покраснели от постоянно льющихся слёз. Они изучали лицо Ромы и, быть может, не нашли в нём ничего опасного, потому что вскоре послышалось:
— Хорошо, я поеду с вами. — Но сразу добавила: — Только на заднем сидении. На переднее я не сяду.
Осторожничает, подумал он. Ну и правильно делает. Всё-таки её к себе в машину приглашает незнакомый мужчина.
— Какой у вас автомобиль?
Вместо тысячи слов Рома достал телефон и открыл галерею. Быстро пролистал фотографии, где они с Настей корчат друг другу рожи, целуются и смеются. Найдя мощного чёрного красавца, он развернул его на весь экран и показал Анне. Та еле заметно кивнула, скорее дав согласие себе, чем кому-либо другому.
— Ну как?
— Я не против. Но если вы будете нарушать правила, то ответите перед судом.
В ответ на её слова расплылась лёгкая улыбка, как бы говорящая: «Вы меня оскорбляете, дамочка».
— Не волнуйтесь. Мой автоинструктор бился в экстазе, когда я сдавал на права.
— Не волнуйтесь, я биться в экстазе не буду. Мне хватит и банального соблюдения правил. Где ваша машина?
— Здесь недалеко. Подождите пару минут, я её сейчас пригоню. Вы на каблуках, так что немножко жалко ваши стройные ноги. Наслаждайтесь пока видом, а я к вам подъеду.
— Такси подъедет через пять минут.
Она смотрела на него непонимающим взглядом, сидя на переднем сидении автомобиля. Её челюсть отвисла от удивления и никак не могла встать на место. Рома сказал ей выйти из машины и добраться до дома на такси, но почему? Неужели ему так противно ехать с собственной матерью?
Она почувствовала, как к уже успокоившимся глазам вновь подступают слёзы, и это не укрылось от её сына.