Рома с Женей зашли в кабинет. Босс сел в обшитое кожей кресло, подчинённый уместился на стуле.
— Марии сегодня не будет, ты это уже понял. Все её обязанности возложены на тебя. А вчера она не до конца обзвонила всех поставщиков. Вот, пожалуйста, — он достал из портфеля и переложил на стол пару листов, соединённых скрепкой. — Галочкой отмечены те, с кем мы сотрудничаем. Вопросиком — те, с кем мы можем сотрудничать. А многоточием… многоточием отмечены упёртые козлы, к которым нужен отдельный подход. Ты же в курсе, что у моей секретарши сексуальный голос? Именно он мог бы превратить эти грёбанные многоточия в галочки, потому что все директора до единого — мужчины. Но, похоже, эту миссию будешь выполнять ты. Можешь попробовать убедить их своим голосом уверенного во всём самца, но лучше сконцентрируйся на убедительности и добавь в речь искренности, будто сам веришь в то, что говоришь. Представь, что мы на Уолл-Стрит!
Рома рассмеялся и в какой уже раз удостоверился в том, что не зря установил здесь кондиционер. Даже в самые жаркие дни (жаркие относительно Петербурга) в его кабинете царила лёгкая прохлада, а воздух бы всегда свеж. Он установил кондиционеры и в общем помещении для своих сотрудников — правда, более дешёвые. Много кто говорит, что деньги не приносят счастье. Может, оно и так, но зато деньги максимально приближают к счастью и делают его возможным. В любом случае, безденежье точно не приносит счастье.
— Хорошо, я всё выполню. Роман Алексеевич, можно прежде задать вам вопрос?
— Конечно. О чём речь?
Женя сцепил руки в замок. Роме не понравился этот жест. Жест неуверенного в себе человека. Не таким должен быть один из заместителей главы компании.
— Только ответьте честно. Я пойму, что вы врёте, потому что вы меня сами научили всяким приёмчикам.
— Я тебя обучил далеко не всему.
— Тем не менее, — он поднял взгляд, — я хочу честный ответ. Скажите, мы поступаем правильно?
Рома с недоумением посмотрел на своего подчинённого, как ученик смотрит на задавший непонятный вопрос учителя. Последние слова прозвучи в голове как-то расплывчато, но смысл их уловить удалось, хоть и не разобрать. Поступаем ли мы правильно? Господи, ну конечно да! Что за действительно глупый вопрос? «Arfeev Company» всегда поступает правильно, даже если ошибается. Такие мысли могут возникать у обычных работяг, и то это будет преступлением, но чтоб у Жени…слишком недоверчивы его глаза.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, не делаем ли мы ничего плохого? А если и делаем, то создаём потом нечто прекрасное?
— Жень, что с тобой? Ты уже выпил с утра, что ли? Ну-ка дыхни.
— Я трезв. Мне следовало понять, что этот разговор неизбежен. Настало время вскрыть карты.
Рома напрягся, но внешне остался спокойным. Его карие глаза выражали уверенность и готовность выслушать сидящего перед ним человека.
— Вы не посвящаете меня во все события, в которых участвует компания, но я всё равно изучил кое-что. Кое-что, заставившее меня почувствовать себя полнейшим подонком.
Женя открыл портфель и выложил на стол два файлика, купленных, судя по всему, совсем недавно. Может, даже сегодня.
— Помните того весёлого старичка с козлиной бородкой? Мы заключили с ним пять договоров! Я помню, как вы обещали ему прибыль и говорили о том, какая же выгодная эта сделка! Но в итоге выгодной она стала только для нас. Босс, вы обчистили его до последней ниточки, превратив в банкрота. Вам доверился человек, а вы его обманули.
Я никогда не был хорошим парнем, подумал Рома. И что дальше? Будешь угрожать этими бумажками? Да я порву их на твоих глазах, хотя, уверен, ты сделал копии. Я научил тебя всегда делать копии.
— И это не единственный случай. «Arfeev Company» занимается легальным бизнесом, платит налоги и всё такое, но…вы же обмываете деньги с «левых» сторон. Закон не одобряет подобного. Но бог с ним, с законом! Мы наживаемся на чужом горе! Вы, Роман Алексеевич, заманиваете людей в ловушку, а после соскребаете с них последние деньги. Я хочу лишь спросить: вас не мучает совесть?
Рома молча смотрел на своего подчинённого, задававшего слишком много вопросов. Слишком много ненужных вопросов. Внезапно всегда милое, слегка детское лицо Жени показалось отвратительно уродливым, и уродство это захотелось исправить кулаками. Материал стола выдержал бы хоть сотню ударов, но Рома не мог сказать точно так же про череп этого гадёныша. Да и громкие стуки вперемешку с криками разлетятся по всему офису, что было недопустимым.