Из ее глаз полились горькие слезы, она не знала, на что оставила дочь, но другого выхода у нее не было. Сделав пару шагов назад она понеслась в противоположную сторону от младенца, разорваные одежки путались под ногами, голоса сзади приближались все ближе и вот она упала, перед ней все погрузилось во мрак. Двое уродливых мужчин в форме грубо подняли ее над землей, третий огрел ее смачной посщечиной
- Гребаная сука, ты думала сможешь сбежать? - резким движением он содрал с нее все, что скрывало ее тело.
Азель не сопротивлялась, понимая, что ее уже ниего не спасет, главное сейчас, чтобы не нашли ее дитя.
- А ты ничего, начинаю завидовать твоему мужу, который драл тебя каждый день - его мерзкий рот расплылся в кривозубой ухмылке, схватив ее за груди - постой, у тебя есть отпрыск? - его взгляд с ненавистью упал на нее, а лицо скривилось так, словно он обращался в гоблина.
- Где он? Где твой ребенок, женщина? - он подошел совсем вплотную
Подняв глаза, Азель плюнула ему в лицо. Утерев лицо он ухмыльнулся и его удар пришелся ей прямо в висок.
- Отнесите на костер, ко всем немощным сукам, и обыщите всю деревню, нельзя оставить в живых ее отродье, приказ короля!"
НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ
Лок открыл глаза, сидя на том же месте, как пришел.
- Моя девочка, Всевышний меня услышал, и в этот момент он прислал тебя. Моя смерть была быстрой, но ней дай умереть ей.
Ее холодная рука опустилась ему на плечо сзади, повернувшись он заметил, что ее волосы вовсе не белые, а совсем седые, словно пепел, который оседал на нее, когда она спасала свою дочь.
- Я постараюсь дать ей все знания, что даны мне, пусть это приведет к моей смерти, но она и моя дочь тоже - привстав, он взял Азель за руку и сжал - чтобы не случилось.
Она посмотрела на него, улыбнувшись она повернулась и в следующий миг затерялась в тумане.
Небо уже начало светлеть, натянув сапоги, Лок отправился в сторону дома.
Когда он зашел в комнату уже совсем рассвело, сняв плащ он заглянул в комнату Эрры.
Девочка сидела на краю кровати, укрывшись пледов из шкур животных. Ее маленький курносый носик был направлен вниз, словно она встала, но еще спит. Она пыталась собрать копну волнистых рыжих волос, которая была рассыпана по ее бледным плечам и спине, чтобы заплести в косу.
Подняв глаза на мужчину, она тихим хриплым голосом спросила
- Мы уже едем
- Да, родная, совсем скоро, собирай вещи и ничего не бойся.
Закрыв за собой дверь, мужчина боялся представить, сколько всего предстоит пережить девушке в стенах скверного замка со сборищем разбалованных крыс, которым ничего не будет и которые мгут себе позволить все, что угодно.
Сжав руки в кулак, прорезав ногтями плоть до крови, он собрал все свитки и все печати.
Все еще впереди.
Предисловие
Девушка, которой предстоит узнать, что она играет важную роль в Балансе всего предоставленного сумрачного мира, та, чья сила сравнима с безликим Аргатом и кровью, которая как безжалостная магма изверженного вулкана уничтожая все на своем пути, обжигает ее изнутри, не давая оставаться в роли простой, источенной девицы, которую раз за разом втаптывают в едкую грязь и кислотную, разъедающую желочь. Каждый раз, выходя из своей комнаты, она знает, что прежде чем сделать шаг, над ней надругаются, зажав рот грубой мозолистой рукой и задрав и без того ободранные юбки, опустив корпусом на ближайшую горизонтальную поверхность. Тем самым, к ее же, вероятно, несчастью, она умудрялась ловкими движениями выкрутиться из под рук очередного уродливого стражника или самоуверенного лорда. Каждый раз, когда она защищала свою же невинность, ей лили на руки кипяченное масло или, если повезет, сильно избивали и ей приходилось захлебываться собственной кровью. Это происходило из-за неповиновения тем, кто выше ее по статусу. Никто не считал должным не сдать непослушную сучку за то, что та еще имеет смелость чем-то дорожить.
Каждый раз она задавала себе вопрос, зачем ей сохранили жизнь, когда таким душам, как она, не ведется счет.
Единственное, что держало ее в этом мире - отец. Хотя ей и приходится существовать переживая над собой самые изысканные оскорбления и издевательства, она знала, что Лок всегда возьмет ее маленькие изуродованные ручки, и сжимая в своих грубых ладонях, посмотрит на нее своими пронзающими, серыми глазами сквозь девушку проникая в самые темные уголки души, повторяя, что все будет хорошо, что она особенная и именно тот самый яркий свет в его жизни, которого он не получал от родного сына и дочери.
Он сохранил неродной жизнь и что более, дал ей имя, теперь она заставляет его глаза гореть тем холодным огоньком, которые согревают ее изнутри зажигая фетиль надежды на будущее, где она забудет, что значит быть подпольной крысой в золотой жиле общества.