Уловка папы не сработала — в конечном итоге наши кабильдо настоял на своем. Теперь Мариано Медрано-и-Кабреру — архиепископ Аргентины. С одной стороны папа якобы уступил, а с другой стороны укрепил свое влияние в стране. До хрена начальников развелось!
Таким образом, стремление к сохранению своих былых привилегий делает «денежных мешков» и верхушку духовенства унитаристами несмотря на то, что они традиционно считаются федералистами. Такой вот коленкор!
Между богачами тоже не имеется единства — промышленники, влияние которых возрастает с каждым годом, стали проводниками прогресса, в то время как крупным землевладельцам хотелось, чтобы все оставалось по-прежнему.
А с третьей стороны, назначение архиепископа ( ведь именно в Буэнос-Айресе еще 6 апреля 1620 года Святой Престол учредил епархию) ставило столицу на особое положение в стране. Вольно или невольно укрепляя власть Рохаса в прочих провинциях.
Но положение оставалось крайне сложным. В стране свирепствовала засуха, наносящее огромный ущерб сельскому хозяйству, казна Буэнос-Айреса была пустой. Цены кусались. В подобной ситуации многие правители начинают повышать налоги, но Рохас не стал прибегать к способу, который мог нанести ущерб его популярности, а постарался оптимизировать свое казенное хозяйство точно так же, как ранее оптимизировал личное — принял меры к повышению доходов и сократил расходы.
Естественно, все планы, чтобы отогнать индейцев пампы, терроризирующих южные районы провинции Буэнос-Айрес, и захватить южные земли, вплоть до реки Рио-Негру, пришлось отложить в долгий ящик. Генерал физически не мог «выполнить предвыборные обещания».
Наши войска несколько раз уже проникали в земли краснокожих, служащие постоянным притоном шаек, но эти мелкие экспедиции были только быстрыми вторжениями. Чтобы идти дальше, нужно было покончить с немирным населением пампы, чтобы не оставлять врага у себя в тылу. А туземцы не торопились выказывать покорность…
А кроме всех прочих неприятностей, территория страны была поделена между главными каудильо.
В Буэнос-Айресе правил Хуан Рохас, прочие прибрежные провинции находились под властью Эстанислао Лопеса, а делами внутренних провинций управлял Хуан Факундо Кирога. При таком раскладе позиции Рохаса выглядели в стране наиболее слабыми. Да, под его властью была самая богатая провинция, но всего одна, а союз с Эстанислао Лопесом стоил «не дороже мычания съеденной коровы», как выражаются гаучо.
Если посмотреть на обстановку шире, то Корнелио Сааведра, считающийся первым правителем Аргентины, более в политической жизни страны участия не принимал. Он умер в прошлом, 1829 году, не дожив четырех месяцев до своего семидесятилетия.
Между тем, внутреннее равновесие государства, поделенного между тремя каудильо, стало трещать по швам. Из-за засухи урожай все в марте собрали аховый и обстановка резко обострилась. Качели качнулись в обратную сторону и активизировали свою агитацию унитаристы. Мол, при нас такого не было. А была полная благодать.
Так как, благодаря Масорке, в провинции Буэнос-Айрес позиции унитаристов превратились в ничтожные, то они пошли в наступление во внутренних провинциях. Где местные каудильо все проспали. Хлопая ушами.
И вскоре в тех краях верх начали брать унитаристы, которых возглавлял генерал Хосе Мария Пас-и-Аэдо, верный сподвижник генерала Лавалье. Вот они и крутили хоровод: убийства, разбои, налеты
А 25 февраля этого года, разыгрался спектакль по пьесе не менее запутанной и кровавой, чем драмы Шекспира. Так как генерал Пас наголову разгромил армию федералистов во главе с Хуаном Факундо Кирогой в сражении при Лагуна-Ларга [город в провинции Кордова].
И после этого под властью Хосе Паса оказались провинции Жужуй, Кордова, Катамарка, Ла-Риоха, Мендоса, Сальта, Сан-Луис, Сан-Хуан, Сантьяго-дель-Эстеро и Тукуман. То есть почти вся страна. 10 провинций из оставшихся 14. Свивается веревочка!
Времени у меня впереди для действий оставалась не так уж много. С одной стороны для того, чтобы встретить во всеоружии французскую интервенцию в запасе было целых восемь лет. Или даже девять.
С другой стороны — продолжается засуха, затем наступит мор. Глобальная эпидемия холеры 1832 года. В период засухи будут происходить народные волнения и вооруженные выступления сепаратистов и унитаристов.
Последние, по мере укрепления Рохасом централизованной власти в Аргентине, все больше станут называть себя демократами. А после окончания засухи и мора придется в срочном порядке решать «индейскую проблему» на юге.