Но все же в этом круглом импровизированном ринге мы сейчас выглядели неравноценно. Обычный крепкий молодой парень и ужасающего вида великан. Невольно вспоминалась уличная собачья драка, в которой принимали участие домашняя болонка и бойцовский английский бульдог. Бульдог тогда рвал болонку зубами, а та визжала, как резанная. Вот такая схватка тогда получилась.
Еще немного увеличу шансы, подразню соперника.
— Скажи ему, — громко крикнул я проводнику, — что он больше похож на жирного оленя, чем на храброго воина, готового встретить свою смерть. А уж как гнусно воняет этот жир! Даже из задницы так не смердит! А ну-ка иди сюда вонючая кукурузная кочерыжка, посмотрим на что ты способен!
Упрашивать соперника мне не пришлось. Буквально с пеной в зубах от ярости, обладающий исключительной реакцией гигант ринулся на меня. И начал с молниеносной быстротой махать своими когтями и драться ногами как заправский каратист. От двигался с такой естественностью, словно мои контратаки происходили в десять раз медленнее, чем на самом деле. Прошло несколько секунд, а он своими когтями порезал мне уже всю одежду и нанес несколько зудящих царапин.
Эге! Да я тут как муравей против бронетранспортера!
На третьей попытке ударить меня в пах индеец хорошо попал. Его палец вонзился в металлическую флягу. Меня отбросило, мне тоже было больно, но индейцу явно было намного больнее. Как бы он не сломал себе пальчик. Краснокожий взвыл от боли и запрыгал на одной ноге.
Но это была только минутная слабость, который я не сумел воспользоваться. Так как меня отбросило от его могучего удара назад. А пока я подскочил, краснокожий взревел как бешеный бык и попытался сдавить меня в своих объятиях. Запустить свои острые когти мне в спину и одновременно сломать мне ребра. Вопреки ожиданиям зрителей, я не стал уклоняться от ближнего боя. Нанося хлесткие удары сопернику каменными локтями по ребрам, я все же позволил великану прижать меня к груди.
А когда увидел перед своим лицом оскаленные зубы краснокожего, который уже примерялся как их вонзить мне в горло, что было трудной задачей, так как я был намного ниже, неожиданно нанес свой коронный удар. Каменным по крепости лбом. Могучим кивком я направил свою голову, словно тяжелый чугунный шар для боулинга, в короткий полет. Вложив в удар всю свою силу, умноженную на импульс скорости. За свой лоб я не боялся, там все равно одна сплошная кость, ломать нечего. В отличии от нижней челюсти индейца, которая моментально с треском хрустнула и перекосилась набок.
Даже если бы мир перевернулся с ног на голову патагонец не был бы так ошарашен. От резкой боли он выпустил свою жертву и отшатнулся назад. Этой ошибкой я уже сумел воспользоваться на всю катушку. Нанеся окованным сапогом чудовищной силы свирепый удар сопернику в пах.
Патагонец рухнул на колени как подкошенный. Ему было нестерпимо больно и он схватился обеими руками за пах, пытаясь вернуть растекающуюся между пальцев яичницу обратно на место. Успехов ему в этом мероприятии.
Попавший в состоянии грогги противник теперь был полностью в моей власти. И я не дал ему спуску. Я ухватисто схватил собранные в пучок волосы резко рванул его голову вверх и молниеносно ударил коленом в подбородок. Метя в тоже болезненное место. Бамс! Хрясь! Раздался еще один неприятный хруст и теперь челюсть у этого индейцы сломана в двух местах. Пополам и еще раз пополам.
Патагонцу этого хватило для полного счастья. Нокдаун! Гигант рухнул на землю, раскинув руки. Изо рта у него фонтаном хлестала кровь, но он упорно пытался встать.
И это не входило в мои планы. Для симметрии, когда индеец встал на четвереньки, я оббежал его кругом, зашел за спину и нанес снова ужасающей силы удар по яйцам. Да такой жестокий, что краснокожий верзила вновь грохнулся, потеряв сознание. Аут! Вот и славно. Налицо полная гармония. Два удара по яйцам и два удара в челюсть. Когда хорошо — тогда хорошо. Чистая победа.
— Скажи этим людям, что я считаю бой оконченным, — торжественно заявил я проводнику.
— Не уверен, что они согласятся, — ответил индеец, — твой соперник еще жив.
Но проводник все же перевел мои слова вождям. Ошарашенные главари краснокожих посовещались, а затем старый Чакуайяль заявил:
— Наш человек еще жив. А законы саксавуа неизменны на протяжении многих столетий и священны: воин не должен остаться в живых лишь потому, что соперник его пощадил. Духи будут недовольны!