— Но он же и так как труп и не может защищаться!
— Это не имеет значение. Такой исход боя опозорил его! Ему все равно не жить. И условие ваших жизней — его смерть!
Я лишь пожал плечами и сказал:
— Хозяин — барин! Желание клиента — закон! Эх, Маруся, нам ли жить в печали!
После чего оперся коленом о спину поверженного гиганта, приподнял его голову, просунул руку под горло и резко крутанул изо всех сил по часовой стрелке. Страшный хруст тут же показал, что я сломал ему шею. Как куренку.
Я был полностью оправдан перед богами туземцев.
Жизнь моя у дикарей продолжалась. Патагонцы, почти перестали пользоваться луками. Заготовки под хорошие луки в степи очень трудно найти. Нападавшие на нас на реке индейцы и люди Куркумиллы, часто воюющие с европейцами, скорее являлись исключения из правила. Основное оружие туземцев — это боло, то есть вид кистеня, копье, булавы «моканос», да несколько ружей, которые они смогли добыть в Кармен-де-Патагонес или северном приграничном Пунта-Аренас.
Ныне добрые и гостеприимные, туземцы позволили себя измерить; и я могу сказать, что, хотя эти индейцы и не гиганты в полном смысле слова, это племя самого высокого роста из известных мне до сих пор. Все эти хваленые викинги и прочие норвежцы выглядели на их фоне малявками…
В среднем рост туземцев достигает 1,852 м, но женщины значительно ниже. То есть встретить тут мужика меньше 1,9 метра в высоту практически невозможно.
Говорят, что название «патагонцы» дано им за очень большой размер ступней, это совсем неверно.
[Патагонец — «большая нога», но спутники Магеллана называли индейцев так потому, что те носили от холода, наподобие фрицев по Москвой, большие валенки, сплетенные из соломы].
Патагонцев следует причислить скорее к числу народов, имеющих самые миниатюрные ноги. Они сами называют себя ахокнекенке, то есть «люди юга».
Патагонец в своей кухне еще более нечистоплотен, чем араукан; паразиты водятся в изобилии. Собаки, очень многочисленные, иногда облизывают мясо, предназначенное для людей.
При этом Арауканы — воинственный индейский народ, обитающий в Чили и на западе Аргентины, но в основном в независимой стране Араукании, прославившийся своей длительной борьбой за независимость. Их европейское название взято из языка индейцев кечуа, где слово «аука» означает бунтовщиков, врагов. Самоназвание народа — «мотуче» («воины, или люди, с запада») или «мапуче» («люди земли»). Народ представляет собой отдельную группировку в рамках андо-экваториальной этнографической семьи; нынешняя численность араукан Чили и Аргентины — оценивается в около 800 тыс. человек.
Моя экспедиция еще могла бы завершиться успехом, если бы не одно печальное обстоятельство. Чтобы разогнать скуку, полюбившие разбой индейцы продолжали совершать свои набеги на аргентинцев, и один из отрядов индейцев-грабителей был захвачен в плен аргентинским отрядом ополченцев генерала Рохаса. Ну что за бедовый народ!
Мое положение тут же стало совершенно не завидным. Более того, смертельно опасным. Учитывая, что молва уверенно связывала меня с генералом Рохасом, самым славным нынешним боевым именем Приграничья.
Индейцы пришли от имени алчного вождя Чегуека, чьи руки были в крови по самые локти, и предложили мне написать письмо аргентинскому правительству, чтобы оно отпустило на свободу захваченных в плен грабителей. Я был не в том положении, чтобы сопротивляться, хорошо зная, что, избежав первой ловушки, мы неизбежно попадем во вторую, поскольку индейцы хитры и беспощадны и уже приняли все меры предосторожности, чтобы не позволить нам улизнуть. Разнузданные толпы дикарей уже потирали руки в предвкушении моей ошибки. В бессильной ярости стискивая крепкие и блестящие, как у волков, зубы.
— Помни, бледнолицая собака, что сам бог Кудуани, в своей великой милости, лишил тебя разума и предал в наши руки! — угрожали мне краснокожие посланцы. — Теперь ты наш. С потрохами! Вся твоя жизнь, твое дыхание, голова и сердце — наши! Что бы мы не приказали тебе, ты должен исполнять не колеблясь, как рука выполняет волю головы. Иначе — смерть. Лютая, жестокая смерть!
Вынужденный отказаться от сопротивления, я решил пойти на хитрость, притворившись, что не знаю, какая судьба меня ждет. Умереть — всегда успею.
Под предлогом, что мне необходимо послать моих спутников к большому начальнику, я отправил двоих из моих гребцов-индейцев с весточкой в Пунто-Аренас.
Так же я написал аргентинскому правительству, изменив на противоположное содержание, продиктованное мне вождем: то есть, что ни в коем случае не следует отпускать никаких пленников, поскольку был уверен, что индейцы никогда не вернут мне свободу, а я надеюсь сбежать.