Взрыватель был очень примитивен. Простой бочонок. Изнутри покрытый медной сеткой. Которая замыкалась на контакты снаружи. Два медных провода, заизолированных вулканизированным каучуком, где прикопали, а где просто спрятали в траве.
В бочонке, в воде, плавали электрические угри. Эти твари живут в реках северной Аргентины. Там, где жарко. Иногда, после дождей, когда реки вспухают от воды, а муть гущей поднимается со дна, раздраженные электрические угри жалят всех всадников, которые в тот момент пытаются переехать реку в брод. Кое кто падает в воду и, парализованный, тонет.
По поводу холоднокровия Ортеги, привыкшего всегда выкарабкиваться чудом из самых смертельно опасных ситуаций, в нашем отряде даже ходила бродячая шутка: «если напиток покажется вам слишком горячим, пусть Ортега засунет в него палец, тогда кипяток сразу превратится в лед».
Когда краснокожие вояки Нарагуана заметили одинокий патруль, то они попытались напасть на гаучо. И всей толпой, явно с дурными намерениями, преследовали наших людей. А те, не будь дурнями, возвращаясь, поскакали прямиком к приготовленной ловушке. Срезанный травяной дерн аккуратно уложили обратно на место, но если бы Чингачгуки были в своем обычном состоянии, то они все равно бы зорко обнаружили следы саперных работ. Они ведь способны углядеть даже след змеи на камне.
А так сгоряча индейцы не заметили, что впереди немного перекопано. Может кролики перекопали? Охваченные азартом погони краснокожие летели, не разбирая дороги. «Погоня, погоня, погоня — в горячей крови!»
При этом, чаще всего в бою побеждает не тот, кто лучше владеет оружием, а тот, кто атакует, когда противник потерял бдительность.
Это была минута ужаснейшей опасности и ожидания. Когда нетерпеливые индейцы поравнялись с лежащим сбоку Ортегой, находившемуся метрах в ста от толпы аборигенов, он энергично постучал камнем по бочонку и разраженные угри ответили, выпуская заряд тока. Ток побежал по проводам и раздался оглушительный взрыв. Бах! Такие вещи производят впечатление!
Более десятка индейцев серьезно пострадали. Расплескав свои кишки по пампе. Развернувшиеся гаучо, пользуясь минутной растерянностью краснокожих бросили в авангард индейцев вязанки динамитных шашек, раскрученные «солнышком» на кожаных ремешках. Раздались еще два взрыва. Аргентинцы добавили шума и треска, выстрелив из лупар. С криками:
— Дорогу, падлы, перестреляем всех!
Надо признать, что лошади индейцев не были приучены к взрывам. Обычно надо заранее приучать жеребят с измальства к шуму боя. Бить в барабан, каждый месяц приближаясь все ближе к конюшне. Стрелять рядом с лошадью, пока она не станет терпеливо переносить выстрелы прямо над своим ухом.
Подносить выстреливший пистолет к ноздрям коня, чтобы животное привыкало к запаху пороховых газов. Ничего этого наши «дети природы», люди каменного века, не делали. И если к выстрелам их лошади как-то привыкли, то к взрывам — нет. Кони испугались и понесли. Табун охватило стадное чувство — бежать прочь от опасности. И смерти.
В тоже время аргентинцы, спрятавшиеся в полутора километрах от засады, заслышав звук взрыва, изо всех сил понеслись в этом направлении. Это расстояние они преодолели за пять минут бешеной скачки. Как раз индейцы, успокоив своих лошадей, возвратились к месту взрыва, чтобы оказать помощь пострадавшим.
Но не судьба. Пришлось краснокожим улепетывать. К огромной радости Ортеги, который боялся, что его убежище обнаружат. Он выполнил свою задачу холоднокровно и точно, и наградой ему были неистовые возгласы товарищей.
При этом один из главарей индейцев, прежде чем броситься наутек, решил на секунду задержаться и выстрелить по нашему отряду. При этом краснокожий с какой-то сверхъестественной интуицией дикаря выбрал мишенью именно меня, хотя я и не скакал в первых рядах. Но и во-втором все равно попал на мушку. Было чертовски неприятно.
Каждую секунду я ожидал выстрела и, что пуля вонзиться мне в грудь. Ледяной пот прошиб мое тело, кровь в висках билась напряженно и тяжело. Но я надеялся на бронежилет и продолжал нестись верхом дальше, как ни в чем не бывало.
«Будь что будет» — так про себя решил.
На мое счастье, трофейный солдатский мушкет этот индеец где-то раздобыл. А вот стрелять из него явно не обучался. То есть «права купил, а ездить — не купил». Вероятно, он был в этом деле самоучкой, потому, что стрелял с рук. Я уже упоминал, что патагонцы — здоровенные громилы. Пороха у них был большой дефицит, но стрелять навскидку этот бугай все же научился. А прицельная дальность мушкета — всего сто метров. Хотя пуля и летит намного дальше.