Лживыми устами заговорили посланцы царя.
Прорицательница-пифия,- говорили они Афаманту,- сказала: принеси богам в жертву под священным деревом предков твоих - сына твоего Фрикса, тем сможешь спасти ты народ свой от голода и умерщвления.
Все было готово для жертвоприношения.
Сейчас юный Фрике, казалось, совершал молитву, ибо с обращенным к Венере и залитым ее светом лицом, прижав к бокам локти, подняв к небу руки ладонями вверх и слегка раскачиваясь, вполголоса нараспев произносил он одними губами не то слова, не то просто звуки...
Прощайте. Смерть нависла надо мной, смерть нависла над вами... Мои минуты сочтены... Ваши дни сочтены... Моя звезда... вот она... Венера... Это, должно быть, та самая Дева в лиловом, молва о которой давно уже ходит по свету...
Злой рок привел вас прилепиться к ней сердцем! Случалось даже, что она выпивала всю кровь из человека, доводила до смерти...
Что бы там ни было, а женщину эту непременно убейте... Моя звезда... Венера... открыла мне ее имя...
Это - дочь Кадма - Ино...
Нож жреца был уже занесен над юным Фриксом, но вдруг неверные чары лунной ночи рассыпались живым голубоватым пламенем.
Неподалеку от зенита, чуть юго-восточнее, горел Нергал, приносящий чуму и смерть, которого мы называем Марсом. Но Сатурн, любящий постоянство и справедливость, поднялся над горизонтом раньше, чем он, и блистал южнее, в полуденном круге. Клонясь к западу красной звездой главного своего светоча, красовался знакомыми глазу очертаниями Орион, тоже перепоясанный и вооруженный на славу ловец.
Регул в созвездии Льва посылал привет из зенита, к которому уже поднялась воловья упряжка Колесницы, это был златорунный овен, дар бога Гермеса. Его, овна, послала мать Фрикса, богиня Нефела, чтобы спасти своего сына Фрикса и младшую дочь Геллу, приготовленных в эту тихую звездную ночь на заклание.
Арктур Волопаса стоял еще низко на северо-востоке, а желтое светило Козы с созвездием Возничего село уже в вечерне-полуночной стороне. Но всех прекраснее, ярче всех предвестников спасения была Венера, идущая за Солнцем царица, низко на западе.
Она серебрилась, испускала улетучивающиеся лучи, сверкала вспышками, и продолговатое пламя, подобно острию копья, словно бы устремлялось из нее вверх. Уносил златорунный овен Фрикса и Геллу далеко на север.
Три дня пути. Три дня пути несется овен. Выше гор. Вот и море.
Мне страшно, Фрике,- кричит маленькая Гелла,- я не могу удержаться... Ветер хлещет меня со всех сторон, внизу шумят волны, они разинули свои огромные рты, вот-вот проглотят нас, Фрике, держи меня, мне страшно!
Сейчас я помогу тебе,- Фрике срывает с себя шелковый пояс, хочет привязать им Геллу покрепче к овну.
Гелла зажмуривает глаза, протягивает к нему руки. Несется над морем овен. Испугалась Гелла, выпустила из рук край шелкового пояса, связывающего ее с братом, и упала вниз, в пучину морскую.
Три дня пути несется златорунный овен. Солнце садилось у него за спиной в бледное марево, и слитная тень всадника, плывшая по морю, вытянулась в длину,- итак, однажды, на исходе дня, отупело качаясь в седле, между двумя холмами спустился овен, в далекой Колхиде, где правил сын бога Гелиоса, волшебник Эет.
Чудо господне! - воскликнул Фрике.- Значит, я на месте! После стольких дней пути! Просто не верится!
И он спросил Эета, знает ли он и его приближенные, отца его Афаманта, сына бога ветра Эола...
Они отлично его знали. Они давно ждали златорунного овна.
Затем Фрике рассказал волшебнику Эету и дочери его Халкеопе о гибели сестры своей, Геллы.
Так он вошел в дом Эета. Говорил с рабами он наставительно и как человек, стоящий выше их, хотя и называл их «друзьями».
Морская вода закалила и взбодрила его тело и душу, и он чувствовал свое превосходство над остальными. Эет воспитал Фрикса и женил на дочери своей Хал- кеопе.
Когда же золотого овна, спасшего Фрикса, должны были принести в жертву тучегонителю Зевсу, Фрике невольно вспомнил ту самую удивительную, напоенную звездами, ночь, когда над ним был занесен клинок жреца.
Постой, милая Халкеопа,- произнес он.
Да, Фрике. Что с тобой? Ты плачешь?
Царица моя, когда-то я высадился у твоих берегов... Добрый Эет приютил меня, воспитал, ты подарила мне свою любовь... Я рассказал тебе все, не думая, кто ты... Но я не сказал главного...
Милый мой, настолько это серьезно?