Ясон сидел на траве, привалившись спиной к шершавому стволу дерева, когда над ним неожиданно нависла чья-то тень. Ясон стряхнул пасмурные мысли; как и подобает младшему, приветствовал незнакомца:
Да сопутствуют тебе боги!
Но ответом служили презрительный взгляд и молчание. Незнакомец, мужчина средних лет, в пыльном плаще и порядком истертых сандалиях, изучающе щурился, не приближаясь.
Наконец, видимо, решив, что парень для него опасности не представляет, расположился поодаль, начав так:
Ты, видно, издалека, раз рискнул пройти через мой лес!
Ясон удивленно поднял брови:
Но, незнакомец, прости, судя по твоему виду, я не хочу сказать ничего плохого, тебе может принадлежать лишь та сухая палка, что служит тебе посохом!
Палицей! - незнакомец для убедительности потряс здоровенной дубиной, отшлифованной от длительного употребления.- А насчет имущества, юноша, ты прав лишь в том, что сам лес мне и ни к чему. Я же не простой лесоруб, для которого смысл всей жизни заключен в деревяшке. Я,- тут незнакомец гордо постучал себя в грудь,- я - разбойник!
Ясон немного растерялся: весь его жизненный, пусть и небогатый опыт, восставал против того, что кто-то может грабить и убивать - да еще и гордиться столь недостойным занятием.
Да ты не шутишь ли? - выразил Ясон вслух охватившее его сомнение.- И, если сказанное тобой правда, как мне так откровенно признаешься в своем бесчестном занятии первому встречному?
Мужчина потеребил густой ус.
Я ведь ничем не рискую!
Почему? Ты же не знаешь: я сейчас приду в блиижайшее селение и подниму на ноги весь народ. Вряд ли сумеешь скрыться, если десятки людей, вооруженных даже простыми палками, да еще собаки, начнут прочесывать лес - ведь тебе не избежать казни!
Чернобородый расхохотался, раскрыв рот так, что на обозрение - все его зубы.
Ты и впрямь молокосос, парень! Или при рождении тебя случайно уронили! -открыто издеваясь, хохотал разбойник.- Да знаешь ли ты, что любое селение, лишь заслышав имя Чернобородого, меня, то есть, так зовут, так все селение с детками, мамками и прочей живностью быстренько снимается с места, ища спасения подальше от того места, которое может мне приглянуться.
Ясону стало противно от откровенного самолюбования бандита. Он сплюнул, брезгливо глядя на краснокожую морду, бычью шею и короткие пальцы с черными ободками грязи под ногтями.
И много в твоей шайке людей, которых мне и людьми-то называть противно? - спросил Ясон, оглядывая окрестности. Ничего необычного или подозрительного.
Разбойнику, видно, пришла охота излить кому-нибудь душу. Он развалился на траве, подложив руки под голову.
Не сказал бы, что у меня много парней. Но все они стоят десятерых, мальчишка! Я не хочу ни богатств, ни власти - мне довольно моей свободы!
Тебя, как зайца, гоняют все честные люди - а ты называешь это свободой?
Ты снова впадаешь в заблуждения, юноша! Захоти я, под мое знамя соберутся десятки, сотни людей. Но в груде песка нет-нет и попадается комочек глины. Я же не хочу рисковать.
Словом, ты хочешь меня убедить,- усмехнулся Ясон,- что лишь лень мешает тебе собрать войско да и завоевать ближайшее царство?
Затея разбойнику пришлась по душе. Он расхохотался. Что-то забулькало в горле Чернобородого.
Неплохая мысль! Только я еще посмотрю, какое именно царство мне выбрать!
А если подданные взбунтуются и не захотят, чтобы ими правил бандит и убийца?
Я - не навязчив! Тогда я пойду в то царство, которое меня примет - а непокорных перережу, пустив их жилища по ветру!
Как бы подтверждая сказанное, разбойник вырвал клок травы и с силой дунул. Травинки разлетелись. Разбойник вновь прикрыл глаза.
Ясон раздумывал над словами, произнесенными с той убедительностью, которая всегда присуща речам не очень далеких людей.
Юноша решил проверить мелькнувшую догадку:
Скажи же, Чернобородый, а много ли ты знаешь, чтобы иметь право распоряжаться людскими жизнями и судьбами, на которые ты претендуешь?
Зачем это мне? Главное, что нужно знать: как ударить человека так, чтобы не убить, но показать, кто из двоих господин, а кому быть слугой.