– Позволю спросить вас: а как с тем животным, которое заглядывало ночью в иллюминатор? – скромно, но с явной иро– нией спросил Ван Лун.
– А вот это пока загадка, – признал Рындин.
Действительно, ночной посетитель ничем не напоминал су– ществ земного юрокого периода, даже сам Сокол согласился с этим.
– Смотрите – еще приятная компания! – воскликнул Ван Лун оглядываясь. – Нет, Николай Петрович, фауна здесь другая!
Из-за большой скалы навстречу им вылетела туча крылатых существ. Большие, с ладонь величиной, насекомые, пронзитель– но жужжа, облепили шлемы и скафандры путешественников. Ван Лун видел, как они извивались, цепляясь за скафандр и стара– ясь ужалить толстое стекло шлемов, видел, как изгибались острые жала, скользя по стеклу, как выступали из жал малень– кие капельки мутной желтоватой жидкости.
Отмахиваясь от назойливых насекомых свободной рукой и винтовкой, Ван Лун выступил из тени, которую отбрасывала скала, на свет. И тотчас же насекомые отлетели от него. За– интересованный этим явлением, Ван Лун снова вошел в тень скалы – и насекомые опять яростно на него накинулись.
– Николай Петрович, – крикнул Ван Лун Рындину, который все еще отмахивался от неугомонных крылатых врагов, – идите сюда, прошу! Они не любят света. Нападают только в тени!
Он продемонстрировал Рындину еще раз, как хищные насеко– мые облепливают его в тени и как немедленно исчезают, улетая из освещенного места.
– Интересный пример светобоязни у насекомых, – заключил Николай Петрович, стоя на свету. – Ладно, Ван, все это хоро– шо… Но все-таки как нам двигаться дальше? Тут, в проходе между скалами, эти яростные насекомые. Там, между деревьями, паук. А больше проходов вверх я не вижу.
– Совсем просто, Николай Петрович. Можно идти куда хоти– те. Насекомые – это не страшно. Можно не обращать внимания. Скафандры прочные. Но между деревьями – ближе. Думаю, сниму паука, и пойдем там.
Не откладывая дела в долгий ящик, он поднял автоматичес– кую винтовку.
– Подождите минутку, Ван, – остановил его Рындин. – Это, может быть, редкий экземпляр. Лучше сначала сниму его я, а потом уж вы. Хорошо?
Он взял в руки маленький фотоаппарат, висевший на ремне, и сфотографировал огромного паука, который все еще беспокой– но перебирал лапами.
– Теперь дело за вами, Ван!
Сухой звук выстрела разорвал воздух. Паук подскочил и упал на землю. Собственно говоря, упал уже не паук, а от– дельные куски его тела. Ван Лун забыл, что его винтовка за– ряжена разрывными пулями. Сотрясение воздуха порвало паути– ну, и она длинными прядями свисала теперь с деревьев, откры– вая проход.
Дорога была свободна. Через несколько минут оба путешест– венника стояли на вершине скалы, которая с самого начала бы– ла избрана Николаем Петровичем.
Широкая панорама открылась перед их взором.
Межпланетный корабль лежал в узком и глубоком ущелье, на– поминавшем русло некогда протекавшей тут реки; тут и там оно было усеяно крупными камнями, очевидно принесенными сюда во– дой. Но если здесь и протекала река, то это было, вероятно, очень давно, так как ущелье успело зарасти деревьями, похо– жими одновременно и на пальмы и на гигантские папоротники. Странные, необычные деревья! Некоторые из них на сорокпять– десят метров вздымали к небу свои красные веероподобные кро– ны, другие, наоборот, были искривленными и приземистыми, будто ползли по почве, обвиваясь вокруг скал…
Николай Петрович Рындин сокрушенно покачал головой:
– В неудачное место попал наш астроплан. Ну как мы будем выбираться отсюда? Ведь корабль застрял так, что ему не по– могут даже и колеса, – они не пойдут по огромным камням. А стартовать при помощи ракетных двигателей прямо из этого уз– кого ущелья тоже невозможно. Да, явно неудачное местечко выбрали мы для посадки.
– Простите, Николай Петрович, но я не помню, чтобы мы его очень выбирали, – невозмутимо отозвался Ван Лун. – Да и о старте с Венеры, пожалуй, думать еще рановато.
– Но думать об этом все же придется.
– Несомненно, Николай Петрович. Подумаем. Время есть.
– А как вы считаете, Ван, товарищи видят нас здесь?
Ван Лун усмехнулся:
– Мы видим астроплап. Значит, они тоже видят нас. – И он сделал приветственный жест рукой в сторону астроплана, туск– ло поблескивавшего в глубине ущелья.
Действительно, Вадим Сокол и Галя Рыжко видели все. Толь– ко на несколько минут Рындин и Ван Лун исчезли из их поля зрения – тогда, когда на людей в скафандрах в тени скал на– падали ожесточенные хищные насекомые. Затем Сокол и Галя ви– дели, как Ван Лун стрелял в какую-то цель.
– Вот Ван и получил долгожданное удовольствие, – весело, хотя и с ноткой зависти в голосе, сказал Вадим. – Уже охо– тится!
– Счастливый Ван, – отозвалась Галя, с жадностью смотрев– шая в иллюминатор. – А вдруг он подстрелил что-нибудь похо– жее на оленя или хотя бы зайца? Какой я тогда приготовлю вкусный обед! Ой, как надоели консервы и мороженое мясо!
– Не думаю, – пессимистически возразил Сокол. – Ни олень, ни заяц не встречались в фауне юрского периода. Вы это хоро– шо знаете, Галя.
– Ну пусть тогда будет молодой игуанодончик. Как вы гово– рили мне когда-то на Земле: «зажарим филе молодого игуанодо– на», помните?
Сокол отмахнулся:
– Вы еще долго будете напоминать мне то, что я говорил в шутку? Ну и характер у вас, Галя! Хотя… хотя, кто знает, может быть, игуанодоны и съедобны, этот вопрос палеонтологи– ей не разрабатывался. Собственно говоря, тут нет ничего не– вероятного… Но они уже начали, Галя, смотрите!..
…Силуэты Рындина и Ван Луна, поднявшихся на самую вер– шину скалы, резко выделялись на светлом фоне неба. Ван Лун размахивал своей киркой, ударяя ею по скале, а Николай Пет– рович, стоя на коленях, делал руками какие-то странные дви– жения. Через несколько минут на вершине скалы поднялся не– большой толстый стержень.
– Что они делают, Вадим Сергеевич? – нетерпеливо спросила Галя, прильнув к иллюминатору.
– А вы поглядите в бинокль, – посоветовал Сокол.
Двадцатикратный бинокль позволил Гале обойтись без даль– нейших расспросов – вершина скалы, казалось, подступила пря– мо к стеклу иллюминатора; Николай Петрович, придерживая ру– ками стержень, что-то оживленно говорил Ван Луну, а тот от– тягивал от стержня тонкие металлические тросы, закрепляя их концы на вбитых в скалу блестящих костыльках.